Между тем, пока я мысленно хоронил родную Землю, кот пунктуально, в подробностях и деталях продолжал делать доклад, во время которого даже несколько раз ткнул в мою сторону лапой и страдальчески сморщил хитрую усатую морду, держась за ушибленный бок. Также этот хвостатый не забыл упомянуть мою неудачную попытку лишить мужественности бородача, которого назвал Йоном. Тот в его отчете выглядел кроткой овечкой и беззащитным «терпилой», ни за что пострадавшим от жестокого произвола местного служаки и тирана. Только о том, что этот громила приласкал меня посохом, не было сказано ни слова. Что любопытно, никакой «фени» или бранных эпитетов в мою сторону кот не использовал, называя меня «стражник», что очень удивляло. Обычно преступный контингент в подобной ситуации слов не подбирает и не выражается высоким штилем.

Во время его речи я несколько раз пытался возразить говорящему животному, что-то объяснить старцу. Если меня даже глючит, то пусть будет «Show must go on», как пел Фредди Меркьюри в далеком 1990 году. Однако в этом я уже не был категорично уверен, все больше убеждаясь, что передо мной какая-то странная, кривая, но реальность. Даже если я брежу во сне, следует побороться за правдивое изложение фактов. В конце концов, я охранял закон, а полицейский не может не реагировать на убийство и на преступников, уносящих ноги с места преступления. Но, к своему ужасу, я никак не мог комментировать происходящее, так как не был в состоянии произнести хоть какую-то фразу, слово или даже пошевелится. Я только беззвучно хлопал глазами. Напрашивался неутешительный вывод: после всех событий этого дня меня, кроме всего прочего, разбил паралич!

Не передать ощущение, когда все видишь, все понимаешь, но абсолютно беззащитен и бессилен. Ты как будто превратился в деревянный чурбан или гипсовый манекен, присутствующий во время какого-то события, но не способный хоть как-то влиять на окружающую действительность. «Что это, последствия травмы, действие химии или гипноз вредного старикашки? – пробежали в голове грустные мысли. – В первом случае я полный и законченный овощ, во втором и третьем – временное состояние организма, а значит, еще побарахтаемся. Остается надеяться на лучшее, не отбрасывая худшего. „Dum spiro spero“, как говаривали древние философы. В моем случае это звучит как: „Надежда умирает последней, ее хоронят не надеющиеся“. Что мне остается? Только пассивно слушать, смотреть и анализировать».

После доклада кота наступила очередь бородача Йона. Он приблизился к столу и сдвинув в сторону писчие принадлежности и деловые бумаги, после чего начал доставать и выкладывать из рюкзака разные предметы, среди которых я опознал искомые металлический шар и костяной нож, похищенные из музея. Рядом с ними легли кольца, изготовленные из темного камня, несколько костяных браслетов с тонкой гравировкой, какие-то мелкие ромбовидные наконечники, а также пара предметов странной формы и непонятного предназначения. Например, там был небольшой бронзовый стержень, вокруг которого по спирали переплетались зеленоватые тела змей. С одной стороны стержня располагался металлический цветок с длинным шипом посредине, с другой – плоская выпуклая пластина, по форме напоминающая лист клевера. Стороны стержня, цветок и лист соединялись тонким ажурным плетением. Никакой практической пользы, на мой взгляд, этот предмет не мог иметь априори и являлся профессиональным бредом неизвестного кузнеца.

При виде вещей на столе у меня появились мрачные предчувствия. Выходит, на кражах в музее и нескольких квартирах в городе банда не успокоилась, были другие эпизоды и их было много. А поскольку к нам заявлений не поступало, владельцы остальных артефактов или не заметили пропажи, или не оценили ее значимости, или их нет больше в живых. Легкость, с которой злодеи лишили жизни человека в комиссионном магазине, говорила о многом.