– Тем более, Михей, мы с Кирой изменили формулу снадобья, – продолжила она.

– Добавили больше мандрагоры и дурмана, – вмешалась Кира. – И я попытаюсь запихнуть тебе его в пасть.

– Как ты это сделаешь? Это же опасно! – воскликнул Михей, уставившись на Киру.

– От свежего мяса вырколак точно не откажется. – Она усмехнулась. – Мы подготовились…

– Марчел тоже пытался накормить вырколака мясом в прошлый раз, но ничего не вышло…

– Потому что снадобье было недостаточно сильным, – прервала его Жужанна, скрещивая руки на груди. – Мы рассчитывали дозу по тебе, а надо по вырколаку. Ты стал сильнее…

– Было бы чему радоваться.

Жужанна хмыкнула, приблизилась к нему вплотную и, приподнявшись на носках, прошептала:

– Но этого ты хотел, волчий отрок. – Жужанна развернулась и подошла к Марчелу. – Думаю, мы можем начинать.

Её слова, что он этого хотел, продолжали обжигать. Проникали в самый сокровенный уголок и оставляли там глубокие царапины, которые с годами не заживут. Никогда не заживут. Разве этого он хотел? Теперь он точно мог сказать, что тогда, когда мечтал о волчьей участи, он не понимал, что это такое. А теперь, наконец поняв, он мечтал отказаться.

«Не нагнетай», – вмешалась ларва, возникнув рядом с Кирой. Она была в белом льняном платье, которое легко развевалось на ветру. Ларва придерживала рыжие пряди и улыбалась ему, совершенно непохожая на настоящую Киру, которая в последнее время только и делала, что хмурилась. От этого на её лбу залегли тонкие бороздки морщин. Ларва же была идеальной, живым воплощением фантазий Михея.

«Именно, – отвечая его мыслям, отозвалась ларва и звонко засмеялась. – Я намного лучше Киры». – «Ты существуешь только в моей голове». – «Ну да, единственное достоинство Киры, что к ней можно прикоснуться, – проворчала ларва. – Но и тут ты не прав. Хочешь – докажу?»

Ларва бросила на него взгляд, в котором горело вожделение. Михей смутился, опустил глаз. Щёки загорелись.

– С тобой всё в порядке? – спросила Жужанна. – Ты покраснел. – Она повернулась, посмотрела внимательно на Киру и нахмурилась. – Что не так, Михей?

– Всё в порядке, – глухо сказал он, наблюдая, как ларва медленно проводила рукой по шее и спускалась к ключицам. – В порядке.

– Уверен? – Жужанна сжала губы и чуть скривила их, выражая негодование.

Михей бросил быстрый взгляд на Киру, та закатила глаза и крепко скрестила руки на груди, отгораживаясь от них. Снова. Михей не понимал, она вроде бы была близко, а вроде слишком далеко.

«Зато я близко», – прошептала на ухо ларва.

Михей резко дёрнулся от неожиданности. Жужанна тут же оказалась рядом с ним, схватила за руку, а другую приложила ко лбу.

– Не похоже, что это горячка, – обеспокоенно сказала она. – Где-то болит?

– Нет. – Михей покачал головой.

Кира медленно подошла к ним. Окинув Михея с ног до головы, она фыркнула и вздёрнула нос.

– В порядке всё с ним. Просто перевозбудился, – спокойно сказала она, заставив Михея ещё больше покраснеть. – Неужели тебе так, – она выделила слово, наполняя его двойным смыслом, – нравится превращение? Оно разве не причиняет боль?

Михей покачал головой, глотая ответ. Признаться, что в превращении было что-то приятное, он не мог. Он сам в это не мог поверить. Разве такое возможно? Как ему может нравиться это?

«Тебе нравится не превращение, – вмешалась ларва, – а то, что творит вырколак потом. Ведь это же как будто не ты».

Михей хмыкнул.

– Начнём, – сказал он, показывая ларве, что не поддастся её подстрекательству.

Михей закрыл глаз, крепко сжал руку в кулак и вздохнул, собираясь с мыслями. «Люпус!» – смело воззвал он к вырколаку. Холод объял сердце, а позади раздались шаги вырколака. Всё повторилось, как и множество окаянных раз до этого. Вырколак разорвал тело, выпотрошил душу и заставил просто наблюдать за этим. Мир потускнел, спрятавшись в жёлто-серых тонах, но раскрылся в безумии всевозможных запахов, словно убогое зрение уравнивалось обострённым обонянием.