Следующие несколько недель прошли в попытках приноровиться управлять вырколаком. С каждым обращением Михею легче давался призыв, хоть и наполнен он был болью. Каждый раз единственным его желанием, пока он превращался в вырколака, было умереть. Про себя он молил Босору о смерти, но богиня была глуха к его просьбам. Возвращение же в своё тело давалось с трудом и причиняло неимоверный ущерб: если вырколак не убивал хоть кого-то, то он громил всё вокруг. После нескольких неудачных попыток занятия под присмотром Марчела, Жужанны и Киры перенесли за замковые стены. Ни госпожа, ни Влад не участвовали в тренировках. Им было достаточно, что он каждый раз возвращался. Истощённый, измученный и удручённый.

– Может, сегодня пропустим истязание? – спросил Михей, прикрываясь ладонью от солнца.

Яркие лучи ослепляли. Лето было в самом разгаре, и природа дарила доселе невиданный зной, который только раздражал.

– Вечером же праздник, – продолжил он, – не хотелось бы опять остаться без сил. – Михей пожал плечами, немного заискивающе, надеясь, что это подействует на Жужанну.

– Как можно праздновать начало военной кампании, – вмешалась Кира, вскинув руки. – Ведь они ведут людей на смерть!

– Они идут освобождать Седмиградье, – сказал Марчел. – А это вселит боевой дух в войска.

– Каким образом? – спросила Кира. – Пить-то будут дворяне…

– Госпожа отправила войскам десять бочек вина, – лениво протянула Жужанна.

В её руках Михей заметил венок из одуванчиков, который она успела сплести, когда они пришли на поляну. Повертев венок в руках и убедившись, что он готов, она водрузила его на голову и улыбнулась, подставляя лицо солнцу. Она явно наслаждалась, Михей заметил веснушки, выступившие на носу. Они придавали ей игривый и беззаботный вид, словно ей и было семнадцать лет.

– Так пропустим? – Михей уставился на Жужанну. Она усмехнулась и поднялась на ноги.

– Нет, конечно. Завтра начнётся поход, а ты толком не умеешь управляться с вырколаком. – Она подошла к нему и ткнула указательным пальцем в его грудь. – Ты же в первом бою станешь опасностью для войск.

– Но я в этом не виноват. Он сильнее меня. – Михей отвернулся, не в силах выдержать прямого взгляда Жужанны.

«Бедный несчастный Михей, – сказала ларва сквозь смех, – не может совладать с вырколаком!»

Михей не обратил на неё внимания. Ларва после их ссоры продолжала издеваться над ним, отпуская едкие замечания. Она так и настаивала, что он управляет вырколаком, что тот его часть, но это не могло быть правдой. Михей в это не верил и не хотел признавать.

«Жужанна права. Первая битва обернётся катастрофой».

Будто он сам этого не понимал! Что он вообще мог сделать, если в шкуре вырколака только наблюдал за бесчинствами, что тот творил? Ларва и вырколак оказались его мучителями, на которых он не мог найти управу.

– Тем не менее, – протянула Жужанна тоном, который не требовал возражений, – мы должны попробовать снова. Напоследок.

– А если я обезумею и покалечу кого-то из вас?

– Обработаем раны и попробуем снова, – холодно сказала Жужанна. Очарование испарилось. – Позавчера ты цапнул Марчела, но с ним всё в порядке. Правда, Марчел?

– Да, хозяйка, – сказал он, мрачно кивнув. – Он слегка куснул руку, рана заживает.

То, что Марчел называл слегка, для Михея было серьёзной раной. Вырколак прокусил левое предплечье, оставив чёткий след зубов. Конечно, тело Марчела было испещрено ранами, которые он получил на службе или от госпожи, но это не означало, что его можно калечить.

Михей усмехнулся, не сводя взгляда с Жужанны. Сейчас она стала недосягаемой, холодной, словно её не волновала рана Марчела. Но когда он её получил… Михей прекрасно помнил испуг, что охватил её, а после она накинулась на него, окропляя каким-то раствором.