Юнец, замахнувшись, побежал на вырколака, громко крича. Вырколак затаился и отпрыгнул, когда тот попытался ранить его. Вырколак быстро сбил юнца, повалил на живот и одним быстрым движением перекусил шею, голова оторвалась от тела. Михей почувствовал металлический привкус во рту. Это была кровь. Вырколак разрывал плоть, пожирая тело. Михей с ужасом наблюдал за этим, не до конца веря, что чувствует всё. Как это могло быть настоящей кровью, если она даже не была красной? Какая-то серая жидкость, отдающая отталкивающей желтизной. В ней не было ничего, что заставляло чувствовать трепет и верить, что она настоящая. Просто густая жидкость, текущая из разорванной шеи.

– Его нужно остановить, – прошептала госпожа, но Михей прекрасно всё расслышал. Слух стал неимоверно острым.

– Но вы же, тётушка, так хотели увидеть способности волчьего отрока. Наслаждайтесь, – протянул Влад. Михей отметил, как в словах он тщательно скрывал ехидство, что так и прорывалось сквозь стену вежливости. – Всё, как вы хотели, госпожа.

– Он неуправляем, – протянула нервно госпожа.

– Мне вмешаться? – спросил герцог Эрнст. – Возможно, форта его остановит.

– Зачем? – Влад засмеялся. – Давайте посмотрим, как волчий отрок действует без вмешательства.

– Это пугает, – сказала госпожа, сглотнув.

О да, Михей мог различить весь спектр ужаса, что сковывал её. Восторг растекался внутри по каждому закоулку души, словно Михей вкушал креплёное вино. Или это была тёплая кровь?

Вырколак не обращал внимания на споры, обгладывая кости. Пасть наполнялась кровью и сырым мясом, а Михея захватывала тошнота. Его чувства были обострены и сводили с ума. Вспышки вкусов, запахов оглушали и причиняли боль. Очередная боль. Он попытался призвать ларву, но она была глуха к его просьбам. Ему хотелось, чтобы вырколак прекратил, вернул ему управление телом. Михей хотел убежать в тихий угол своей спальни, забиться в него и плакать. Плакать. Плакать.

Что-то вновь изменилось. Михей почувствовал это быстрее, чем осознал умом. Шерсть встала дыбом на загривке, вырколак поднял голову и увидел, как на него наступает госпожа, окутанная тёмным туманом. Он клубился вокруг неё, тянулся длинным шлейфом. Михей не мог поверить, но видел, как в тумане вырисовывался силуэт, который обвивал госпожу и шептал на ухо. Его длинные руки обхватывали госпожу за талию, крепко прижимали к себе. Хоть это и выглядело пугающе, но забота и нежность, которые сквозили в движениях, заставляли поверить, что лидерец – вероятно, это был он – обожает госпожу. Нет, такое обожание должно быть отравлено. Как всё, что протягивает лапы из потустороннего в настоящий мир.

Михей и вырколак уставились на госпожу и наблюдали, как она приближается. Внутри всё сжалось, вырколак опасался лидерца – он принюхивался и поскуливал, когда лапами шаркал по земле, словно предупреждая того. Госпожа остановилась напротив вырколака и присела, смотря прямо в глаза. Они поразили Михея – синие глаза пылали ярким светом на желтоватом фоне. Казалось, они были единственным цветом, что он мог правильно различить. Цвет был глубоким, тёмным, похожим на грозовое небо или глубокую пучину озера в беззвёздную ночь. Михей наблюдал за ними, как заворожённый, боясь упустить любое изменение. Весь мир сжался до глаз госпожи, захвативших сознание.

Вырколак зарычал, возвращая Михея к реальности. Госпожа протянула к нему руки и погладила. Форта, что клубилась вокруг неё, набросилась на вырколака. Тот завыл, ощерился и принялся отбиваться, пытаясь прокусить туман. Челюсть клацала, лапы шаркали, а вырколак не мог ни укусить, ни дотронуться до форты, которая сплела вокруг них тёмный кокон. От тщетного преследования вырколак всё больше распалялся, Михей явственно ощущал, как сам желал схватить туман и поглотить его. Раздражение усиливалось с каждой попыткой.