Большинство внимало дискуссии молча, прикидывая, чем всё это обернётся. В заранее заготовленном постановлении акценты, разумеется, были расставлены в духе доклада секретаря парткома. Проголосовали за него, кажется, единогласно, во всяком случае, не нашлось ораторов, предлагавших альтернативный вариант. Но никаких серьёзных оргвыводов в отношении сотрудников факультета не последовало. Группа Прохорова продолжила работу.
Интересно, что в начале лихих 90-х критики противоположного окраса попрекали Прохорова «компромиссами» и «уступками коммунистическим ортодоксам». Но нельзя забывать, что все тогда жили в иной реальности, и «бунт» мог запросто привести к искоренению социологии на журфаке. Возможно, во избежание конъюнктурных трактовок своего главного труда, «Введения в теорию журналистики», Евгений Павлович обошёлся в нём вообще без цитат и поклонов отечественным и западным авторитетам и просто изложил собственное понимание предмета.
Итог «дела Левады» подвёл специальной запиской в ЦК КПСС первый секретарь МГК партии В. В. Гришин. В ней сообщалось следующее: «Лекции не базируются на основополагающей теории и методологии марксистско-ленинской социологии – историческом и диалектическом материализме. В них отсутствуют классовый, партийный подходы к раскрытию явлений социальной действительности, не освещается роль классов и классовой борьбы как решающей силы развития общества, не нашли должного отражения существенные аспекты идеологической борьбы, отсутствует критика буржуазных социологических теорий. Материал курса изложен абстрактно, в отрыве от практики коммунистического строительства. Имеются незрелые, ошибочные формулировки, дающие повод для политических спекуляций. Тов. Левада Ю. А. освобождён от работы по совместительству в Московском государственном университете и лишён звания профессора».
Похоже, что именно «дело Левады» способствовало стремительному карьерному росту Ягодкина. В 1971 году он был избран секретарём Московского горкома КПСС по идеологическим вопросам, а потом и кандидатом в члены ЦК. Однако неуёмная страсть к «наведению порядка» в научных и творческих организациях окончилась через несколько лет его отставкой с высоких партийных постов.
А фамилия опального профессора, лишённого звания, но не знания, спустя много лет стала названием негосударственного института изучения общественного мнения – «Левада-центра».
Социологи на пленэре
На очередном собрании группы Прохоров объявил, что нам предстоит самостоятельно провести конкретное социологическое исследование районной газеты и её аудитории. Местом проведения исследования был избран Шацкий район Рязанской области. Комплексный проект охватывал все звенья процесса коммуникации: издателя, журналистов, содержание газеты, читательскую почту, аудиторию, информационные потребности и интересы читателей, их отношение к газете. Предстояло разработать программы и документы для каждой процедуры, собрать эмпирический материал при помощи анкет, опросов и контент-анализа, обработать материал машинным способом, интерпретировать полученные количественные данные и подготовить аналитическую записку или книгу. Каждый аспирант выбирает для себя тему, которая и станет темой его кандидатской диссертации.
На фоне недавнего «дела Левады» в замысле проекта «Районная газета и пути её развития» прочитывается конъюнктурный момент: следовало показать, что социология не является оторванным от жизни теоретизированием, а может быть использована для совершенствования периодической печати и идеологической работы партийных комитетов. Подобная мотивировка наверняка фигурировала в записке, направленной в отдел пропаганды ЦК КПСС, поскольку без благословения столь высокой инстанции невозможно было ни организовать исследование на месте, ни обеспечить его финансирование. Прохоров регулярно информировал нас о своих походах в ЦК, в том числе о переговорах с первым заместителем заведующего отделом пропаганды Г. Л. Смирновым.