– Настолько большие, что об этом никто из местного населения даже не догадывается. С электричеством, как я понял из наших бесед и допросов, здесь ещё не познакомились. Марко, должен быть какой-то выход.

– Конечно, командир, выход есть. Здесь нет электрической энергии, но в большом избытке энергия солнца, а у нас в индивидуальных НЗ есть кое-что, из чего можно попробовать смастерить преобразователь и накопители. Нужно только спокойное место и время.

– Сколько времени, Марко?

– С учётом расстояния, на который нужно передать сигнал, соответствующей мощности передатчика и наличия у нас средств и инструментов, точнее почти их практического отсутствия…около четырёх месяцев, командир.

– Ты это серьёзно? Четыре месяца?

– В своей бывшей лаборатории на Селене я собрал бы такой аппарат за пару часов, но здесь я не вижу компьютера для расчётов и склада, где можно было бы заказать такую ерунду, как обычные полупроводниковые фотоэлементы. Тут даже кремний только в виде песка! Я вообще мог бы сказать, что это невозможно, но однажды мы с парнями на спор придумали пару технологий изготовления полупроводниковых приборов для потерпевших крушение … Тогда нам ещё здорово влетело за это. Начальство сказало, что для таких случаев в каждом шаттле всегда есть укомплектованный НЗ и нечего тратить рабочее время на пустяки. В чём-то оно, то есть упомянутое начальство, было право, в нашем шаттле было НЗ, но ключевое слово в этой фразе, и оно повторяется дважды – «было» … И, само собой, мне для работы нужно более спокойное место, чтобы каждую пару часов не хвататься за клинок.

– Хорошо, Марко. Скоро у тебя будет спокойное место.

Я пошёл к моему новому товарищу, храбрецу Жану из рода Гастонов. Он сидел под раскидистой пальмой и неумело, рукой, более привыкшей к своему тяжёлому мечу, а не иголке с ниткой, штопал свой красный плащ с нашитым белым крестом. Увидев меня, он устало улыбнулся:

– Работать этим маленьким копьём потруднее, чем я думал. Как только женщины управляются с ним? Дьявол!

От неосторожного движения иголка вонзилась воину в палец.

– Святой Иоанн! От этой работы я потеряю больше крови, чем в этом последнем бою! Прости меня, незнакомец, но стоило ли нас спасать, если эти иголки доконают нас быстрее мусульманских клинков!

– Так оставь это кровавое дело, приятель. Там, куда вы направляетесь, наверняка найдутся руки, более привычные к такому занятию, чем твои.

Жан вздохнул, – Нет. Не годится въезжать в столицу королевства оборванцем. Честь Ордена … А вы, парни, к какому ордену принадлежите? Кресты на вашей одежде какие-то странные, не видел таких раньше.

Я посмотрел на две восьмиконечные звёзды, алым цветом переливающиеся на правом плече и груди форменной куртки, надетой на защитную броню.

– Вообще-то у нас это называется звездой.

Крест, как геометрическая фигура, должна состоять из двух пересекающихся линий или прямоугольников – этому учат в школах. Но, пожалуй, на этой планете школы большая редкость.

– Смотри, это центр звезды, которая улетает от нас. Видишь, как лучи её становятся уже и уже к центру. Если бы звезда летела к нам навстречу было бы наоборот – концы лучей сужались бы от центра. Таковы законы перспективы.

– Законы чего?

Тут я понял, что термин «перспектива» моему собеседнику неизвестен, и пояснил

– Это один из древних законов мироздания. Например, чем дальше от нас вон те камни, тем они кажутся меньше и наоборот, так и всё что от нас удаляется становится всё меньше и меньше, пока совсем не пропадёт из виду.

– А ведь и верно. Мы издали толком не рассмотрели этих разбойников, думали, что нас встречают люди короля. А когда те приблизились, то оказались …