Он направился через площадь наискось в сторону восточной части города, что была недалеко от пристани и где можно было найти большинство товаров, которые потом попадали не только на городской рынок, но и отправлялись в соседние регионы.

Внимание привлекла группа людей. Несколько десятков человек собрались у доски объявлений и что-то живо обсуждали. Тема разговоров была нерадостная, если судить по их лицам. Ардал приблизился.

Стоило его тени упасть на людей в задних рядах, как те обернулись и сразу же поспешили расступиться, с опаской и ожиданием глядя на возникшего перед ними гиганта. Ардал обвёл взглядом лица людей и двинулся вперёд, хотя он прекрасно видел прибитые к доске пергаменты. Но что поделать.

Так он оказался у самой доски в окружении нервничающей толпы. Из обрывков разговоров он уловил, что на юге всё было действительно неспокойно, а в паре дальних деревень была обнаружена новая болезнь. Может, скоро эта волна доберётся и до городов, а оттуда расползётся по всей стране, как бывало не раз.

Ардал быстро просмотрел бумаги. Сообщения о разбойниках и новых болезнях, объявления о найме работников и продаже товаров – всё это вылетело у него из головы, когда он наткнулся на объявление о наборе новых рекрутов, подписанное Королём Генри Третьим.

Рядом с подписью стояла дата – тысяча пятьсот двадцать третий год от Обретения. Сердце в груди ударило сильно, а потом рухнуло в пропасть, будто сжатое латной перчаткой из холодной, обжигающей льдом стали.

Семьдесят лет.

Камень площади под ногами превратился в зыбучие пески. Ардала качнуло. Пришлось закрыть глаза, стиснуть зубы. Они обманули его. Всех их. И он знал об этом, догадывался. Но дело нужно было довести до конца.

Он пообещал, дал клятву.

Ардал поднял голову. Лучи солнца скользнули по коже. Лицо, словно высеченное в камне, не дрогнуло, лишь серые глаза впились в синее беззаботно чистое летнее небо.

Он поклялся и ей, обещая вернуться. Скулы свело от гнева и ярости, мышцы напряглись, и под кожей выступили жилы и вены.

Семьдесят лет.

Сердце ударило болью, пронзило чувством вины. И Ардал побрёл с площади прочь от этой проклятой даты, отпечатанной в бумаге.

Он не замечал спешащих в страхе людей.

***

Когда людской гомон ворвался в мысли, Ардал огляделся с кривой усмешкой. Даже полностью погружённый в раздумья, он всё равно не отклонился от маршрута, и ноги сами привели к заранее намеченной цели.

Торговый квартал – точнее было бы назвать его районом – полнился от человеческих толп. Люди сновали от одной лавки к другой, от прилавка к прилавку. Практически, как и раньше. Но Ардал отметил, что здесь множество людей носило при себе охотничьи ножи, а те, чья профессия подразумевала больший риск, носили при себе «большие ножи», клинки длинной в полметра, заточенные с одной стороны. Мечи, как понял Ардал, полагались только солдатам, да некоторым наёмникам, хотя те носили мечи, перевязанные шнурками. Правило о длине оружия здесь соблюдалось. Ардал с удовлетворением кивнул сам себе. Хоть какое-то подобие контроля и порядка. Интересно, что в других городах.

Он поправил топор на поясе и решил первым делом заняться проблемой вооружения. Уж слишком он выделялся – ни настоящий «варвар», ни наёмник.

Как бы ни было удивительно, но многолюдные улицы не доставляли ему особых проблем: люди, завидев мощный силуэт или его тень, сразу же стремились освободить дорогу, а там, где это было затруднительно из-за узости улиц или прилавков, стоящих вплотную друг к другу, Ардалу помогала подвижность и развитое в бессчётных боях чувство пространства. Так что он скользил сквозь людские потоки беспрепятственно, и собственные размеры нисколько ему не мешали.