Однако в историографии есть и довольно сдержанные оценки этого труда. Например, как «скорее серию советов, собрание желаний, предложений, чем изложение военного искусства того времени»[119]. Немецкий историк Теодор фон Бернхарди, оценивая «Афоризмы» с точки зрения изучения войны в целом, отмечал: «Работа Монтекукколи, в целом эпиграмматическая, содержит лишь аллюзии и намеки, которые, однако, не только очень остроумны, но и обнаруживают всестороннее и глубокое понимание всех элементов, из которых вытекает решение на войне… Но как бы метко ни были оценены многие из его высказываний, они не организованы методически; действительно, его доктрины не продуманы до конца, не прослежены до их конечной, фактически решающей основы, не объединены в органическое единство»[120]. Австрийские генштабовские историки конца XIX в. полагали, что «каждая из его [Раймондо] мыслей верна сама по себе, только отношения их к… фактам войны не доведены до должного уровня»[121]. Даже один из главных почитателей Монтекукколи, Лураги, признавал, что тому все же не удалось разработать «глобальную науку» войны, хотя он подошел в своей попытке ближе, чем любой другой, а своей концепцией глобальной стратегии даже намного опередил Клаузевица[122].

«О военном искусстве». Трактат «Dell’Arte militare» с подзаголовком «Афоризмы, примеры, причины, власть военного искусства вообще» Раймондо начал в ноябре 1673 г., но так и не успел его завершить. Сохранившийся черновик является фактически сборником заготовок – заметок и цитат из произведений разных авторов для написания полноценного произведения[123]. В начале трактата помещен краткий словарь («Vocaboli») – примерно 100 слов, без каких-либо пояснений и дефиниций. За ним следуют идеи, почерпнутые автором при чтении Ксенофонта о 7 заботах главнокомандующего, к каждой из которых дан небольшой комментарий. Завершается труд 235 афоризмами, выделенными автором при чтении сочинения римского историка Луция Аннея Флора. Набросок трактата готовился в разгар войны с Францией, а именно сразу после триумфального окончания кампании против Тюренна в 1673 г., что не могло не отразиться на содержании труда. По утверждению Лураги, Монтекукколи серьезно задумался о принципах решительной войны с западным противником, изучал военную историю и стратегическую географию Франции[124]. Раймондо даже прикинул в общих чертах план наступления на Париж, в чем якобы опередил Мольтке Старшего в его концепции «la manovra convergente»[125]. Лураги также обнаружил в трактате идеи, на которых будет основана последняя кампания Монтекукколи против Тюренна и Конде в 1675 г.[126]

Второй трактат «О битвах». Спустя десятки лет после своего первого размышления о битвах, Монтекукколи снова обратился к тому, что он называл самой почетной частью войны. Новый трактат получил такое же название («Delle Battaglie») и привел к путанице с первым трактатом. Хотя сама рукопись трактата в венском архиве датирована 1673 годом[127], ряд авторских ремарок свидетельствует о том, что работа началась где-то вскоре после окончания Тридцатилетней войны. Так, Монтекукколи ссылался на «опыт 22 лет войны в Германии», имея в виду свой личный опыт, что указывает на период после 1648 г., ибо его служба фактически началась с 1626/27 г. Упоминание о битве при Лансе, где Конде победил испанцев, как о «свежем примере», также смещает время написания труда на период после окончания Тридцатилетней войны. Лураги относил начало составления трактата (как минимум, написание предисловия) к 1651 г.[128] В письме к Марио Беттини в июле 1652 г. Монтекукколи сообщал о том, что на тему сражений он написал «полный трактат», который он обещал отослать «в свое время и в более подходящих обстоятельствах»[129]. Здесь речь явно шла о втором трактате «О битвах», а не о первом[130], поскольку некоторые фразы из письма к Беттини и из предисловия ко второму трактату (про частоту полевых сражений в Германии, про то, что битвы – самая необходимая и почетная часть войны) очень похожи. Второй трактат «О битвах» получился заметно короче первого: изменилась структура, уже отсутствовало столь глубокое погружение в нюансы элементарной тактики, а некоторые аспекты оказались и вовсе опущены. В нескольких местах Монтекукколи просто повторил уже сказанное им ранее в «Афоризмах», хотя и в более развернутом виде. Что примечательно, все основные примеры автор по-прежнему брал преимущественно из опыта Тридцатилетней войны; войны 1650-х и 60-х гг., участником и свидетелем коих ему довелось быть, почти не получили отражения. И лишь в самом конце работы дают о себе знать реалии начала 1670-х, в связи с чем подбирается наиболее подходящий боевой порядок для битвы с французами.