Один из трех умников, отобранных Малевым, отказался. Сказал, что, когда видит генерал-полковников хотя бы по телевизору, забывает даже свою фамилию, не то что билет. Малев почесал затылок, но спорить не стал, заменил его другим офицером.

Настал день и час экзамена. Мы пятеро умников взяли билеты, и расселись по углам аудитории. Экзаменаторов было двое. Полковник генштаба и заместитель начальника ЦОК, тоже полковник. Говорили, что на экзамене должен был присутствовать начальник учебного центра, генерал-майор Карасев, но понятно, что сейчас ему было не до этого. Минут через пять после начала экзамена ушел и его заместитель.

Малев сидел с экзаменатором, но в ход экзаменов не вмешивался. Поглядывал на дверь. Я тоже поглядывал на дверь. Амбразуру-то мне закрывать. Прибежал боец-посыльный, что-то прошептал Малеву. Он кивнул, что-то сказал другому экзаменатору, потом подошел ко мне.

– Готов? – спросил он. – Тогда вперед, на огневой рубеж.

Я кивнул. Потом встал, собрал свои исписанные листки и подошел к столу экзаменаторов. Сдававший экзамен офицер торопливо поднялся и ушел. Я сел на его место. Как положено, представился полковнику и назвал вопросы билета. Полковник тоже нервничал. Тоже, потому что всех остальных, включая меня, мелко трясло.

Я начал рассказывать свой билет, поглядывая на листки.

– Погодите, – попросил полковник.

Малев подошел к двери и выглянул в коридор. Потом вышел туда совсем.

Я замолчал. В аудитории наступила мертвая тишина.

Через пару минут вернулся Малев. Прошел на свое место, уселся и посмотрел на экзаменатора. Потом на меня. Потом пожал плечами.

– Где-то ходят, – негромко сказал он, – давайте пока отыграем назад.

– Давайте, – согласился экзаменатор.

Я вопросительно посмотрел на Малева. Кто их знает, что тут означает «отыграть назад».

Малев попросил меня вернуться в режим ожидания на свое прежнее место. Я так и сделал. Нервное напряжение нарастало. Вспомнив умника-отказника, я повторил про себя свою фамилию и посмотрел на листки с текстом билета – проверил, не разучился ли я читать.

Дверь открылась, и все напряглись. В аудиторию вошел второй экзаменатор, тот, что замначальника центра. Подошел к столу и тихо (но я услышал) сказал, что через минуту начальник ГОМУ ГШ будет здесь. После этого экзаменаторы вместе с Малевым дружно посмотрели на меня. Не дожидаясь команды, я опять собрал листки и пошел к их столу. Офицер, рассказывающий свой билет и успевший сказать по нему только одно предложение, радостно взлетел со стула.

Я уселся на тот же стул и разложил свои листки. Потом подумал и опять назвал себя и свой билет. Никто не издал ни звука. Уши полковников, как локаторы, ловили шумы за пределами аудитории, а не исходящие от меня. Я начал что-то рассказывать. Негромко, чтобы их не отвлекать. Второй экзаменатор опять встал и, подойдя к двери, занял там пост. Малев ерзал на стуле и шептался с полковником генштабистом.

Шли минуты. Я рассказал один вопрос билета, потом второй. И понимал, конечно, что меня никто не слушает, но их беседа под мое бормотание, видимо, сообщала экзамену деловую атмосферу. Потом вопросы кончились, и я замолчал. Наступила тишина.

Замначальника центра не выдержал и снова убежал в коридор. Когда за ним закрылась дверь, главный экзаменатор задумчиво посмотрел на меня.

– Отыграть назад? – спросил я.

Он кивнул, и я снова вернулся на свое место. Малев, не глядя по сторонам, старательно что-то писал в блокноте. Напряжением в воздухе можно было запитать весь Саратов с пригородами.

Захлопнув блокнот, полковник Малев оглядел аудиторию, почесал затылок и по примеру замначальника центра тоже ушел. Экзаменатор тяжело вздохнул и вызвал к себе очередного экзаменуемого.