Когда Вовка отмылся, дал ему свой спортивный костюм. Кроме синяков на лице, увидел на его затылке огроменную шишку. Предложил вызвать врача. Вовка испугался: "Не надо! ОНИ могут узнать!.."

Врач бы не помешал, сотрясение мозга у Вовки точно было, при таком шишкаре не могло не быть! И кто эти "они", Димыч так и не дознался. Вовка сказал, что не знает, кто это и был сильно напуган. И домой поэтому не хотел идти, мол, найдут его там и добьют! Мол, надо переждать, а когда всё уляжется, решать, что делать дальше. А потом рассказал, как его привезли на кладбище и похоронили заживо. А чтобы он не помешал ритуалу, сначала врезали битой по затылку.

Дальше он рассказывать не мог. Весь задрожал, из глаз потекли слёзы. Димыч впервые видел, чтобы Вовка вот так трясся и плакал.

– Так надо заяву написать! – предложил он.

– Не надо!! – вскричал Вовка. – Не вздумай ничего такого делать, и никому не говори, что я у тебя! Они там все повязаны, я это точно знаю. Если узнают, что я здесь, придут и закопают нас обоих!..

Проблемы у него, видно, были немаленькие. Димычу стало понятно, почему Вовка пришёл именно к нему. В армии были лучшими друзьями, а потом виделись всё реже, общались всё меньше. Вряд ли кто-то догадался бы искать Вовку у него. А тот пришёл, потому что рассчитывал на их старую дружбу. Правильно рассчитывал! Ведь личные симпатии, дружба, любовь – это настоящее, это то, что связывает на всю жизнь. А всякая шелуха вроде деловых связей и обязательств отлетает очень быстро. Сошедшиеся на почве бизнеса люди сплошь и рядом подставляют друг друга, любое предательство может у них быть оправдано: "Ничего личного, это просто бизнес". К тому же недавние связи и контакты вычислить несложно. А вот до их дружбы, при том, что столько времени уже не виделись, поди докопайся!

Димыч непроизвольно передёрнул плечами. Первое возмущение произошедшим и желание встать горой за старого товарища прошли. Меньше всего ему хотелось теперь, чтобы Вовкины проблемы отразились как-то на нём и на его семье.

Димыч приготовил поесть. Заварил горячего крепкого чая. Но Вовка почти не ел, только грел руки об чашку. Сначала всё благодарил Димыча за то, что разрешил остаться.

– Да ладно, – отмахивался тот. – Жена с дочкой всё равно уже на даче, живи на здоровье. Хоть всё лето. Ешь давай! Вон колбаса вкусная, "Зарубинская". Ха, "Зарубинская", как же! Итальянцы делают-то!..

Но Вовка, вместо того, чтобы поесть, стал нести всю эту чушь. Про жизнь, про смерть. Про то, что имя его чуть не воспарило к небесам, но вернулось к нему, и потому он сейчас жив. И что в такие моменты, как сейчас, выпадает редкий случай поменять имя и вместе с именем поменять свою судьбу, потому что всё это взаимосвязано…

Димыч не мешал ему говорить. Человек такое пережил, надо дать ему хотя бы выговориться.

Наконец, Вовка устал нести околесицу.

– Кто же это всё тебе устроил, ты знаешь? – спросил Димыч. – Хотя бы догадываешься, кто это может быть?

Вовка сокрушённо покачал головой. Димыч только развёл руками.

– Как ты во всё это вляпался, Вован? Вроде, у тебя всё неплохо складывалось, даже очень неплохо…

– Да это когда было! А последнее время… Эх! Да, понять бы, когда это началось? Когда я допустил ошибку, когда надо было выбрать другой поворот? Прозевал я что-то. А когда? Вот это вопрос!

Он задумался и замолчал. Стало отчётливо слышно, как дети на площадке выясняют отношения:

– Я буду Халком, он самый сильный!

– А я буду Капитан Америка! У него, знаете, какой щит?! От него даже пули отскакивают!

– Ха, ну и что, что щит? Я ка-ак по твоему щиту дам, и он всмятку!