И народ пришёл, человек двадцать пять, считая детей. «Американец позвал!» – многозначительно говорили друг другу селяне и дачники. Джеймс чокнулся со всеми, у него были припасены для какой-то надобности малюсенькие железные стопочки. «Предусмотрительно! – подумал я, – так не напьёшься!» С каждым участником посиделок Джеймс обменялся парой слов, переводчиков хватало, а иногда они вовсе не требовались. Веселье пошло, принесли гитару, дети затеяли футбольный матч с участием двух легионеров – итальянского вратаря Анжело и американского нападающего Митчелла, а взрослые запели песни. Джеймс тоже захотел спеть своё, из штатовской эстрады, наш гитарист совершенно случайно оказался знатоком заокеанских песен. Так они и пели вдвоём под аплодисменты присутствующих. В конце веселья расчувствовавшийся Джеймс едва не пошёл плясать «Русскую» и заявил, что обязательно приедет и в следующем году и снова всех позовёт на «брЭксы».

Назавтра после непременной бани американцы уехали, пребывание их получилось более коротким, чем рассчитывал изначально Джеймс – всего шесть дней. Китайские заводы звали его своими истошными гудками. «Тем более в следующем году придётся компенсировать!» – сказал я. Гость согласился. «И никаких курсов в Минске, – добавил, – лучше погружайся здесь!»

В письме из франкфуртского аэропорта в ожидании рейса в Даллас он написал мне: «Спасибо за прекрасное время и огромное гостеприимство. Я не понимаю, почему всё так быстро прошло. В следующий раз приеду на более длительный срок!» А я подумал: «Спасибо за покос, за футбольные ворота и столб с вывеской «Popad'ino”, за «брыксы» тоже отдельное спасибо. Ведь в деревне теперь спрашивают, когда следующие. Но частить не будем, дождёмся Джеймса, нашего нового американца. Вот нам бы таких новых русских!

У нас в деревне появилась новая соседка. Такая очень деятельная и весьма целеустремлённая женщина с симпатичным рисунком лица и очаровательной улыбкой. Инесса Валентиновна Зайчик. Фамилия, конечно, редкая, но совсем не романтическая, полученная (справедливости ради открою страшную тайну) от супруга. У них в семье все Зайчики и большие, и малые. Самый главный Зайчик – муж Эдуард Самуилович, потомство тоже Зайчики. Дети, когда маленькими были, своей фамилией порой вводили взрослых в ступор. Старший сын в первый, самый грустный, день детсадства на вопрос: «Ну как тебя зовут, мальчик?», поднял на тётю полные вековой печали избранного народа глаза, доставшиеся от деда Зайчика, затем тихонько протянул: «Я-а-аник…». Тётя на этом не остановилась и спросила фамилию. Свою фамилию Яник в четыре года знал чётко, этим фактом гордился и уже бойчее заявил: «Зайчик!» Сотрудница детсада разочарованно вздохнула: «Нет, Зайчиком тебя дома зовут, а фамилия-то какая у тебя?». Ребёнок немного растерялся: «За-айчик!», произнёс он с небольшой дрожью в голосе. Говорят, тётя допытывалась минут пять, пока не устала, и не решила посмотреть в бумагах.

Детьми, кстати, Инесса Валентиновна занималась очень ответственно, кормила их по расписанию и только правильной, ей самой приготовленной пищей, водила по разным кружкам, приобщала к книгам и культуре. Но дети выросли, даже младшая уже по росту догнала маму, отказывалась есть манную кашу и носить школьную форму. Муж всегда много работал, а одного интернета и фитнеса для деятельной натуры нашей героини не хватало. Ей нужно было приложить свою энергию на какое-нибудь конкретное дело, принять его на этапе нулевого цикла и довести затем, как ребёнка, от пелёнок до магистерской мантии.