Верховный мастер, не принимая ванны, грузно упал в постель. События прошедших тяжелых дней заставили его тяжело вздохнуть.

Плавно проведя рукой, он зажег слабым огнем керосиновую лампу, стоявшую на прикроватной тумбе по левую сторону. Заплясавшее крохотное пламя едва ли могло осветить и половину комнаты. В темных неосвещенных углах ему то и дело мерещились расплывчатые призрачные лица, молча наблюдавшие за ним презренным и обвиняющим взглядом. Герас закрылся от них ладонями, указательными пальцами массируя пульсирующие виски. Во тьме закрытых глаз ему снова предстала картина того дня, когда он отправил прах своего отца со склона горы в последний путь. Пять насыщенных событиями лет прошло с тех пор, а Герас помнил все так отчетливо, словно это произошло только вчера.

«Одна единственная ошибка может привести к краху всего человечества» – каждый день, как надоедливая муха, сея тревогу в голове и порождая кучу вопросов, крутились слова Инсолиты. Что это за ошибка? Как ее избежать? Кто же эти они, о которых в жутком страхе поведал ему Инсолита перед смертью? Но в одном Герас был уверен, что если он узнает, кто стоит за страшными пытками старика, доведшими того до смерти, то обязательно ему отомстит, не оставив от него и мокрого места.

«Отец, ты оставил мне слишком мало подсказок» – за этими раздумьями утомленный Герас растворился в небытие.

С улицы сквозь окно донеслись отдаленные приглушенные крики. Мастер вскочил и быстро покинул свой дом, в одно мгновение оказавшись в центре деревни. Окружающая обстановка разительно переменилась. Все вокруг стало другим, каким-то призрачным, ненастоящим. Деревня заполыхала огнем. Пламя пожирало дом за домом; из-под образовавшихся завалов были слышны жуткие неразборчивые возгласы. Герас стоял в самом эпицентре событий. Вокруг него в поисках укрытия метались полупрозрачные тени с пустыми белыми глазницами. Они что-то истошно кричали, возможно, звали на помощь. Невидимый враг со всех сторон рубил их направо и налево оставляя на их месте лужи темной жидкости. Верховный мастер не понимал, что ему делать. Он пытался, он хотел помочь им, спасти любой ценой, но тени будто бы и не замечали его присутствия, пробегая сквозь него. Одно раненое создание остановилось и упало прямо перед ним. Судя по сгорбленной форме – это был старик. Герас подбежал к нему и попытался помочь ему подняться. Сейчас он смог дотронуться до едва живого существа, но то не желало принимать его помощь и вставать на ноги; вместо этого оно рухнуло в его руки и обернулось назад. Белые глаза без зрачков расширились в страхе; острым корявым пальцем оно указывало в сторону главных врат и что-то завизжало на непонятном языке. От его скрипящего и оглушающего визга все органы внутри съежились, по спине пробежал холодок, а чувства заиграли новыми красками. Мастер пристально всматривался в сторону, куда ему показывала тень. Что-то колыхалось прямо во вратах. Оно приближалось, и чем ближе подходило, тем яснее становилась его фигура. Черное, размытое, человекоподобное создание злорадно улыбалось и, склонив голову набок, смотрело прямо на Гераса. Глаза его горели неестественным, ярко-желтым цветом, за спиной развивался полупрозрачный теневой плащ; в руке лежал длинный, зазубренный, призрачный клинок, запачканный темной кровью существ. Завидев мастера, тварь уверенно двинулась вперед. В один момент ее окружило несколько других теней, вероятно – боевых мастеров, сражавшихся на стороне Гераса. Они приняли попытки преградить ей дальнейший путь и защитить мастера и простых жителей. Группа из трех существ работала слаженно и ловко, но никаких усилий им не хватило, чтобы противостоять твари. Ряд их выпадов она мастерски обошла и одного за другим повергла врагов наземь.