— Я тяжелый.

Очень тяжёлый. И очень возбужденный.

— Да, я чувствую. И мне дышать нечем…

— Извини! — он мгновенно подбирается, встаёт на колени и протягивает мне руку. — Вставай! Ты же…

Он поднимает меня на ноги и, цокая языком, стряхивает с себя грязные капли. А с меня можно просто выжимать всю эту болотную тину. Вода у берега и правда застоялась. Фу, пахнет ужасно.

С грустью оглядываю собственные вещи, ощущая, как холод охватывает мое тело и я начинаю дрожать. Мариб наспех стягивает свою футболку через голову, а я жадным взглядом впиваюсь в его рельефный торс и с трудом сглатываю.

— Раздевайся. Ты вся мокрая, — звучит короткий приказ.

17. Глава 16

Что?!

— Вы с ума сошли?

— Я включу печку в машине, согреешься. Но в таком виде ты точно заболеешь. Ну и ещё перепачкаешь мне сиденье.

— Вот спасибо. Приятно очень!

— Давай-давай!

Он ловит мое запястье и с силой дёргает на себя, помогая взобраться наверх.

Настойчиво стягивает с меня футболку и отбрасывает в сторону. Я стыдливо прикрываюсь руками. Меня пробирает от его близости. Мы полуголые. В ночи. Вдвоём. Он заведен. А я…

— Штаны тоже, — уверенно дёргает вниз резинку спортивных брюк, заставляя меня вскрикнуть от смущения и тут же вцепиться в его крепкие запястья.

— Не надо. Ну вы хоть отвернитесь!

— Так! Потом постесняешься! Дома. А сейчас надо быстрее раздеться и в машину.

Я не успеваю возразить, как Мариб, продолжая невозмутимо тянуть вниз резинку моих штанов, грубой силой гася мое сопротивление, присаживается на корточки, помогая полностью освободиться от одежды.

— Обувь тоже мокрая. Снимаем!

А я как будто не чувствую!

Хотя… кроме его горячих уверенных прикосновений я действительно уже мало что чувствую…

Немного покачиваюсь на слабых ногах и неосознанно облокачиваюсь о его крепкие плечи.

Он притягивает к себе вплотную, и его напряженное дыхание обжигает живот. Мне кажется, я только что согрелась. И даже чересчур.

Мариб помогает мне стянуть ботинки, и теперь я стою перед ним в одном белье. Внутри все трепещет от неловкости, и щеки краснеют. Я пытаюсь отодвинуться, легонько, просто дать ему понять, что пора уже нам идти, но…

Внезапно я чувствую, как мужчина перехватывает меня под коленями, притягивает к себе и…

Утыкается носом в живот, а я замираю в его руках. Дыхание Мариба такое напряженное и тяжелое, что я отчетливо слышу его в ночной тишине.

Я уже вся горю и вновь теряю равновесие. Щекотно от его жесткой бороды. Мимолетно улыбаюсь, но тут же тихо вскрикиваю, впиваясь в его плечи пальцами, и подаюсь вперёд, потому что меня обдает жаром: Мариб прикасается губами к кромке трусиков, лаская кожу чуть выше.

В легких мгновенно заканчивается запас кислорода. Меня словно током бьет: мужчина проводит языком вокруг пупка, а у меня будто сметает внутренние барьеры, и волны томного напряжения укрывают с головой, устилая низ живота тягучим теплом.

С губ срывается дрожащий стон, но проблеск сознания уже мерцает ярким напоминанием: это нужно немедленно прекратить!

— Нам же ехать пора, Мариб! — надрывный панический крик усердно разрывает ночную беззаботную тишину.

Стараюсь оттолкнуть мужчину, но он ещё крепче обхватывает мои ноги, не поддаётся, только лишь опускает голову, упираясь макушкой в живот. Я не вижу лица Мариба, но мне отчего-то кажется, что он плотно сжимает губы и челюсти.

— Едем, — я чуть не падаю от того, как он неожиданно расцепляет руки и отдаляется. А я отворачиваюсь и прикрываю ладонями грудь.

Его голос сух и безэмоционален. Как будто он мысленно поставил между нами заслонку, отстраняясь.