Только как это сделать невзначай…

Не удержавшись, бросаю быстрый взгляд в зеркало заднего вида, даже сейчас смакуя вкус ее кожи. Ну красавчик, че! Довыкобенивался.

— Ты замёрзла?

Она вздрагивает и вскидывает голову. А мне, честное слово, так хочется наплевать на все условности и отнести ее в свою кровать, чтобы согреть, как ее мальчику даже и не светит никогда.

— Немного.

Добавляю температуры в салон, больше ничего не остается. До дома едем в полном молчании.

Наверх вновь понёс малышку на руках. В последний момент к нам в лифт заскочил сосед снизу — бывший военный. Мужик уже седовласый и белобородый, но не такой уж и старый. А я даже возразить не успел — под одно место лет человеку, а все туда же.

Скупое приветствие, и его взгляд жадно скользит по женской фигуре и ногам, задерживаясь на белье, которое, черт возьми, отлично видно под футболкой.

Напряжение нарастает. Я тут же поворачиваюсь боком так, что старичку приходится чуть посторониться, и теперь ему мало что видно. Он перехватывает мой бешеный взор и мгновенно подбирается.

— Стена интереснее! — рявкаю, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть его и не сказать пару ласковых, потому что Мира пытается прикрыться и спрятать лицо на моей груди.

— Согласен, — подхватывает чуть осевшим голосом и отворачивается.

Только ярость начала понемногу отступать, как этот старый хрен опять начинает коситься на ее ноги!

— Я как-то неясно выразился?!

— Да я это…

Лифт останавливается на его этаже.

— Выходишь уже! — вновь гремлю раздраженно. 

18. Глава 17

МИРА

— Да я вообще никого не видела и в лицо не знаю, зачем мне туда ехать?

Мариб снова пристегивает меня сам и буравит тяжёлым взглядом. Утро не задалось с самого начала. Алина позвонила вся в слезах, сказала, что Темка ошпарился кипятком. Далее неудачи плавно перетекли на мою работу. Полдня устраняла результаты нашего недопонимания с заказчиком. А вот теперь, вечером, приехал Мариб и сказал, что нам нужно прокатиться. Я уже так устала от постоянного напряжения… сил нет. Если он докопался, то хотя бы больше лгать не придётся.

— Может, вспомнишь. Не кипишуй. Никто тебе ничего не сделает. Просто я тебе покажу пару человек, а ты скажешь, видела их или нет.

И все? Это могу. Особенно учитывая, что я никого и не видела! Но!

—  Но… — он плавно закрывает дверь, даже не слушая. Обходит машину и занимает своё место. А я продолжаю, как будто никто и не перебивал. — Но я могу и на фотографию посмотреть. Зачем мне ехать? Там же клуб для мужчин. Мне некомфортно даже постоять возле него!

— Ты. Едешь. Со мной, — выплёвывает раздраженно. — Все, тема закрыта.

Мы три дня не виделись после моего «незабываемого» дня рождения. Нет, мужчина приезжал ночевать: я слышала из своей комнаты звук закрывающейся двери или льющейся воды из душа. Но уезжал он рано, когда я ещё спала. А возвращался очень поздно.

Я вообще не должна об этом думать, но почему-то представляла, что эти два вечера он провёл в женских объятиях. И от этого на душе погано. Но это к лучшему. Так надо. Должно быть именно так, и никаким крошащим душу воспоминаниям о его губах на моей коже, о трепетном напряжении внизу живота и слабости в коленях… всему этому просто в моей жизни нет места.

А сегодня он приехал, мы поужинали по отдельности, и он объявил, что мне нужно собираться.

Меня коробит то, что он не приезжает домой, бежит из собственной квартиры. Пытаюсь найти другие объяснения, но вижу лишь одно. Я всему причина.

Ему некомфортно. Я мешаю. И он не хочет возвращаться в свою берлогу.