Самбо – это помесь карибских индейцев мискито с чернокожими рабами, завезенными британцами с Ямайки.

Их появление связано с Бернабе Сомоса, бандитом, которого в народе прозвали Шесть платочков. Ведь во время убийств он закрывал лицо платком. Также это намекало на поговорку: «И полдюжины платков мало, чтобы смыть с рук кровь». А еще говорят: все дело в мальдисьон – проклятии, которое лежало на его роду.

Бернабе в юности загремел в тюрьму, но в 1845 году бежал из нее с подельниками и сколотил банду. Он орудовал в окрестностях Леона и Чинандеги, промышляя контрабандой и грабежом. Затем ему удалось развязать в Никарагуа кровавую гражданскую войну.

Этой сумятицей в 1847 году воспользовались британцы, оккупировав атлантическое побережье Никарагуа и Гондураса. Они прибрали к рукам крупный порт Сан-Хуан-дэль-Норте, тем самым лишив Никарагуа основного маршрута внешней торговли.

Территорию назвали королевство Москития и начали завозить сюда негров. Жители «королевства» говорили на ломаном английском и занимались заготовкой ценной древесины для британских господ. Англичане укоренились на побережье настолько, что и ныне там расположено англоязычное государство Белиз – бывший Британский Гондурас.

Что же касается Бернабе, его казнили в июле 1849-го, а труп повесили за горло, чтобы навсегда отвадить мальдисьон.

Леон – город набожный, поэтому разводы здесь не жалуют. Так, в 1876 году падчерица немецкого консула Айзенштюка, вопреки воле своей семьи, сочеталась браком с местным тунеядцем Панчо.

Тот оказался негодным мужем: выпивал, редко мылся и занимался рукоприкладством. Поэтому падчерица сбежала обратно к Айзенштюкам. Высокопоставленная семья инициировала развод.

Но бывший муж не сдался – он подкараулил консула в переулке, дважды выстрелив из револьвера поверх его головы. Оправившись от шока, немец написал жалобу мэру. А зря. Через несколько дней полицейские поймали консула на улице, прилюдно избили и утащили в тюрьму.

Учитывая дипломатический статус Айзенштюка, его все же выпустили. Но обидчиков не собирались наказывать. Леонцы считали, что немец неправ и насильно удерживает падчерицу от законного мужа. Даже после официальных нот Германии инцидент в Леоне не был расследован.

Через полтора года, в марте 1878 года, к побережью Никарагуа подошла немецкая эскадра из трех корветов – ситуация накалилась. Правительству Никарагуа пришлось извиниться, выплатить 30 тыс. долларов, а местные солдаты салютовали немецкому флагу.

Падчерица Айзенштюка под давлением общества вернулась к мужу и жила с ним до 1914 года.

Что, впрочем, не новость. Впервые янки захватили власть в стране в 1856 году с помощью шайки головорезов во главе с Уокером. Этот авантюрист стал следующим проводником мальдисьон после Бернабе Сомосы.

Уокер провозгласил себя президентом Никарагуа и планировал присоединить Центральную Америку к Конфедерации южных штатов. Для этого он ввел в стране рабство и возвел английский язык в статус официального. Он также зазывал с родины уголовников, обещая тем высокие должности, рабов, юных «кисок» и земельный надел в 250 акров.

Окрыленный успехом, Уокер поехал покорять соседние страны, но огреб от объединенной армии центральноамериканских государств. Это позволило никарагуанцам вернуть власть. Когда Уокер уносил ноги, он бросил фразу: «То, чего не добились винтовки, сделают доллары». Это правда.

Уокера затем поймали гондурасские военные и пристрелили, как вшивую собаку.

Затем морская пехота США высадилась в Никарагуа в 1910 и 1912 годах, оставаясь здесь вплоть до 1933 года. Над Манагуа даже развевался звездно-полосатый флаг. Это сделало никарагуанцев предметом насмешек во всей Латинской Америке.

Позже, чтобы самим не марать руки, янки учредили национальную гвардию, исполняющую роль тайной полиции. Так никарагуанцы стали убивать никарагуанцев. Гвардейцы получали американское обмундирование, снаряжение и подчинялись посланнику США в Манагуа.

Вот что говорил в 1927 году американская подстилка, президент Диас по кличке рыдающая марионетка: «Кто бы ни был президентом – я или кто-нибудь другой – морская пехота США должна всегда оставаться в Никарагуа».

Вот же продажная усатая шлюха…

Вы спросите, почему в Никарагуа такая жопа? На этот вопрос еще в 1846 году замечательно ответил племянник Наполеона, малыш Луи, позднее Наполеон III, чувак с крутыми усами и бородой. Вот что он писал про строительство никарагуанского канала: «Так же как Константинополь был центром античного мира, так и город Леон или, скорее, Масая станет центром мира нового. И если полоска земли, отделяющая два никарагуанских озера от Тихого океана, будет перерезана, Масая будет владычествовать над всем побережьем Северной и Южной Америки… Государство Никарагуа может стать даже лучшим, чем Константинополь, маршрутом для великой мировой торговли».

Англосаксонская элита не могла позволить этому случиться. В 1914 году США оккупировали Никарагуа и принудили заключить издевательский договор, согласно которому страна предоставляла американцам вечное право на строительство и эксплуатацию канала. США также могли создавать базы ВМФ в любом удобном для себя месте. Даже в сенате США этот договор называли «бандитским».

В то время маринэрос активно занимались экономическим пиратством. Позже американский генерал Батлер поведал, как огнем и мечом продвигал интересы США: в 1909-1912 годах он расчистил Никарагуа для банкиров и «изнасиловал полдюжины центральноамериканских республик ради прибылей Уолл-стрит». Американцы также совершили рейды на Гаити и Кубу, а еще в Мексику и Доминиканскую Республику – в 1914 и 1916 годах. Затем была очередь Китая.

Свою исповедь он подытоживает так: «Я был рэкетиром и гангстером капитализма… и мог бы дать Аль Капоне пару полезных советов. Самое большее, он орудовал в трех кварталах. Я орудовал на трех континентах».

Йоа из бедной семьи: росла в маленькой асьенде у реки Сан-Хуан. Это река, которая ведет в озеро Никарагуа, там еще водятся акулы. Отец всю жизнь провел в джунглях с партизанским отрядом. Прятался в горах, стараясь выжить. Ел что придется: насекомых и мясо обезьян. Он посвятил свою жизнь войне против гвардейцев, маринэрос, против сомосизма.

Из всех карманных диктаторов США клан Сомосы – самые отмороженные. В 1936 году до власти дорвался Анастасио по кличке Тачо – внук бандита Бернабе Сомоса – и проклятие разыгралось с новой силой. В бытность Тачо работал в фонде Рокфеллера, занимаясь модернизацией уборных, за что получил прозвище «маршал клоак». Став президентом, он начал репрессии, развил тайную полицию и сеть стукачей, контролировал торговлю оружием, наркотрафик, игорные дома, проституцию и сбор налогов.

Еще Тачо обожал тюрьмы. Восточное крыло своего дворца он переоборудовал в узкие камеры, где можно было только стоять, и откуда каждую ночь звучали вопли. Там же располагался личный зверинец с тиграми, гиенами, крокодилами и анакондами, сами понимаете, для чего. Позже он построил еще и подземную тюрьму.

Однажды отца Йоа ранили в перестрелке. Гвардейцы схватили его и переправили в Манагуа – там он бесследно растворился в одной из тюрем.

Что же касается Тачо – американцы приложили все усилия для обеспечения его безопасности, иначе эта мразь не протянула бы на белом свете и дня. Рузвельт про него сказал: «Он, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын».

В 1956 году, здесь, в Леоне, в разгар светских танцев, молодому поэту по имени Ригоберто удалось приблизиться к диктатору и выстрелить в пидора шесть раз. Тачо срочно переправили в госпиталь в Панаме, а президент Эйзенхауэр прислал личного врача. Но несмотря на все старания янки, клоачный изверг издох, и на улице в тот день воцарилась хорошая погода.