– Окупаемость?

– Как я уже докладывал здесь, максимум три-четыре года.

– Ну что, господа, предлагаю высказываться по проектам. Соответственно, по порядку – Бауман, Швец, Тихонов.

Кольчугин завел такой порядок в совете директоров, что не только не возбранялось, но даже поощрялось возражать, сомневаться, при этом, конечно же, аргументируя свои соображения. Но в данном случае проголосовали практически единогласно за вариант с Воровайском и ЗЭМИ. Хотя Тихонов ни секунды не сомневался, все же после голосования он облегченно выдохнул.

– Ну что же, Женя, жду от тебя план дальнейших действий, – пожимая руку Тихонова, Кольчугин улыбнулся. – Знал, ведь, мерзавец, чем меня можно зацепить. Охота – это моя страсть.

Он хлопнул Тихонова по плечу и посмотрел на Филатову.

– Ира, зайди-ка на пару минут ко мне в кабинет.

– Хорошо, Фёдор Максимович.

Филатова тут же встретилась взглядом с Тихоновым и слегка кивнула головой. А Тихонов, понимая, о чем пойдет речь, еле заметно недовольно поморщился.

– У тебя вечер свободен сегодня? – спросил Кольчугин.

– Абсолютно, Фёдор Максимович.

– Отлично! Значит, в восемь поедем в ресторан поужинаем. А потом к тебе. Как говорится, на огонек! – он засмеялся дребезжащим смехом.

Филатова молча воспринимала все сексуальные потуги Кольчугина, который, несмотря на свои семьдесят был еще тем ловеласом. Понятно, что с помощью специальных средств. Но все же!

Но сегодня он как раз был не очень доволен поведением Филатовой, ее демонстративным безразличием. Он откинулся сначала на спину, затем повернулся к ней боком, подперев голову согнутой в локте рукой.

– Ты мне сегодня не нравишься, Ира. Чем-то недовольна? Или со мной что-то не так?

Он смотрел на нее в упор, она выдержала его взгляд, но через несколько секунд откинула одеяло и встала, на ходу подцепив халат. За эти пару секунд Кольчугин в очередной раз залюбовался ее стройной, точеной фигурой, высокой упругой грудью с торчащими сосками и крутыми, как наливные яблоки, ягодицами.

– Да нет, это со мной не так! – сказала она на ходу.

– Что не так?

– Я приму душ, потом все скажу.

Когда она вернулась с накрученным на голове полотенцем, Кольчугин уже сидел в кресле в теплом, махровом полосатом халате за маленьким спальным столиком. Перед ним стояла бутылка бренди и два бокала, а также бутерброды с черной икрой и красной рыбой и ваза с крупными кистями винограда. Пока Филатова устраивалась в соседнем кресле, Кольчугин наполнил на треть бокалы бренди. Поставив бутылку на стол, он взял свой бокал в руку и вопросительно посмотрел на любовницу.

Филатова взяла свой бокал, поднесла его к носу, насыщаясь запахом, потом слегка пригубила его. Поняв, что она специально тянет, Кольчугин недовольно произнес:

– Я жду, Ира.

– Давай сначала выпьем, Федя.

– Она снова пригубила. Кольчугин также сделал несколько глотков и взял в руку бутерброд с икрой.

– Я хочу сказать… Короче, влипла я, Фёдор Максимович.

– Что значит, влипла? – у Кольчугина от догадки даже мурашки по коже побежали.

– У нас с тобой будет ребенок.

– Это точно?

– Да! Тест показал, что я уже на третьем месяце.

Она знала, что дети – это больное место Кольчугина. Много лет назад его единственный сын трагически погиб. Утонул. С тех пор прямых наследников у него не было. И этот ребенок от любовницы мог бы стать настоящей отрадой стареющего Кольчугина. На этом Филатова с Тихоновым и решили сыграть.

Переварив услышанное, Кольчугин снова наполнил бокалы.

– Смотри, Ириша, если это не шутка и не подстава…

– Ты меня обидеть хочешь, Федя? – теперь уже она устремила на него взгляд своих больших синих глаз. – Закажи ДНК-тест, чтобы без всяких сомнений.