– Клим, что…

– Скажи ей, Никодим, – даже голос Клима дрожал, как натянутая тетива, – Скажи ей, объясни почему она теперь не может выйти замуж!

Поп закатил глаза, но ответил бесконечно терпеливым голосом:

– Я уже говорил – не знаю. Мне не велено вас венчать, и всё.

– Кем не велено?!

– Хозяевами не велено, Климушка. Я ведь здесь такой же подневольный человек, как и вы все. Сам ничего не решаю, не ведаю, зачем с меня спрашиваешь?

Клим начал медленно подниматься из-за стола.

– А с кого спрашивать? Это же ты к халатам побежал, вместо того, чтобы просто назначить день венчания, как я просил! Кто тебя за язык тянул?!

Поп всплеснул короткими руками, явно собираясь оправдываться, но Натка перебила его:

– Какого ещё венчания?

Клим плюхнулся обратно на стул, и словно уменьшился в размерах.

– Так я это… решил – чего тянуть? Чем быстрее день свадьбы назначим, тем лучше, а? Да и вообще… надо же сначала почву пробить.

– Та-а-а-к, – Натка упёрла руки в бока, – То есть ты уже решил, что мы женимся?

– Так ты же сказала, что не против!

– Я сказала, что подумаю!

– Ну, милые бранятся – только тешатся! – Никодим вскочил со стула и шустро засеменил к двери, – Муж и жена – одна сатана! Третий – лишний…

– Стоять! – взревел Клим, и метнулся следом за ним. Схватил за ворот рясы, рванул обратно, – Никуда не уйдёшь, пока на все вопросы не ответишь!

Никодим с трудом удержался на ногах, ударился боком о спинку стула, и смешно замахал руками, пытаясь избавиться от Климовой хватки.

– Да ты.. ты что… как смеешь… да я тебя!…

Клим легко развернул его лицом к себе, сгрёб за грудки, и затряс, как бультерьер крысу.

– Что ты меня?! Халатам заложишь?! Стучать побежишь?! А уверен, что получится?! Да я тебя сейчас прямо здесь придушу и ночью по частям в тайгу вынесу! Был поп, и – оп!

На слове «оп» Клим и впрямь схватил Никодима за горло, и начал сдавливать, хищно скалясь.

– Ты спятил?! – Натка бросилась вперёд, повисла на плечах озверевшего мужика и попыталась оторвать его руки от поповской шеи, но Клим оттолкнул её с такой силой, что пролетев через всю избу, девушка ударилась о печь и упала на пол.

Никодим хрипел, его глаза вылезли из орбит, а лицо стремительно приобретало синюшный оттенок. Низкорослый и рыхлый, он ничего не мог противопоставить грубой силе неожиданно напавшего на него здоровяка, и только выбивал каблуками беспомощную дробь по полу. Казалось, трагедия неизбежна, и Натка, невзирая на собственную боль, хотела предпринять вторую попытку предотвратить смертоубийство, впрочем, не особо надеясь на успех, когда всё неожиданно прекратилось.

Клим разжал руки, и брезгливо отряхнул их, глядя, как рухнувший ему под ноги поп хрипит, пытаясь отдышаться. Затем слегка пихнул его ногой.

– Ну что, поп, ещё хошь в лоб?

– Прекрати! – крикнула Натка, наконец-то обратив на себя внимание.

Никодим неуклюже пополз к ней в поисках защиты, а Клим виновато развёл руками.

– Я это… не сильно тебя толкнул?

– Сильно! – Натка не преувеличивала. Она чувствовала, как на предплечье наливается чёрный синяк, а подвёрнутая в падении лодыжка стремительно распухает, – Псих! Убирайся из моего дома сейчас же! Придурок!

Клим ткнул себя пальцем в грудь.

– Я придурок?! Да я же тебя пытаюсь от лабы отмазать! Я хоть что-то делаю для нас, для будущего, а что делаешь ты?! Радуешься подачкам халатов! Уезжаешь в лес обновки свои выгуливать! Небось думала, что тебя там твой трахаль холёный ждёт?!

– Не твоё дело! Проваливай!

Никодим, наконец, подполз к Натке, и начал цепляться за её ноги в попытках встать. Клим ткнул пальцем на этот раз в него.

– Знаешь, что он мне сказал, когда я пришёл спросить о помолвке?!