Вихоткин. Спасибо.

Долгоносик. Это план так называемого города.

Вихоткин. Они считают, что живут в городе?

Долгоносик. Ну, конечно. Никто из них до сих пор не догадывается, что они подверглись инфекции и что это никакой не город, а безжизненная степь, застроенная временной бутафорией. Здесь же, как видите, прилегающие территории. Это фабрика, о которой вы упомянули.

Вихоткин. Юрий Олегович, простите, но почему «товарищ»?

Долгоносик. Что? А, вы про нашего парашютиста. Им так привычнее, Сергей Андрианович. Генетика, шишковидная железа.

Вихоткин. Понял, спасибо.

Долгоносик. Одним словом, читайте, вникайте. Не буду мешать.

Под крик сверчка к ограде из колючей проволоки приближаются Семен и Валентин (обоим по 25). Походная одежда, рюкзаки, в руках зажженные фонари.

Валентин. Я не знаю, кто они и почему их здесь поселили. Это же ядерный полигон.

Семен. Но он закрытый, правильно?

Валентин. Ну, конечно. Давно не работает, всё заброшено. Сам наткнулся случайно на это место. Просто это как бы мой личный бзик, ты же знаешь: ядерные полигоны, города типа Чернобыля…

Семен. Валя, это комплекс сталкера.

Валентин. Он самый.

Семен. Говоришь, они здесь все сумасшедшие?

Валентин. Определенно. Дурдом на выезде. Я заметил, им можно впаривать любой бред. Главное, чтобы был убедительный взгляд и твердый голос. Ты должен вести себя естественно, ни за что не показывай волнения.

Семен. Хорошо, постараюсь.

Валентин. Я сам буду всё говорить, лучше молчи.

Семен. И что ты им скажешь?

Валентин. Что-нибудь. Будем импровизировать. Ну что, идем? Все еще сомневаешься?

Семен. Думаю.

Валентин. О чем?

Семен. Нужно было поехать в Доминикану. Ольга ведь предлагала.

Валентин. Ну конечно, офигенный интерес: поехать туда, куда едет каждый третий!

Семен. Но у меня отпуск. Я год ждал.

Валентин. Сема, поверь, то, что здесь, ты больше нигде не увидишь. Эксклюзивная вещь.

Семен. Посмотреть на каких-то сумасшедших?

Валентин. Они не просто сумасшедшие. Это уникальное явление, говорю тебе. Идем, не сомневайся. Мы что, зря топали почти половину суток?

Семен. Постой, а как же радиационный фон?

Валентин. Всё в норме, не паникуй.

Семен. Ну да. А потом приедешь домой и окажется, что рак крови и перец не работает.

Валентин. У меня в прошлый раз был дозиметр. Я проверял, всё в норме. Ну, может быть, кое-где немного фонит. Самую капельку. Но мы туда не пойдем, обещаю. (Оттягивает ногой проволоку.) Прошу.

Семен пробирается за ограду. Оба оказываются на территории резервации.

Видишь? Легко и просто.

Семен. Теперь куда?

Валентин. Там город.

Семен. Ты говорил, там дома из фанеры.

Валентин. Фанера и картон. И тряпки развешаны. Типа ширмы.

Семен. Они не мерзнут?

Валентин. Если только зимой. Идем, только тихо. Фонарь лучше вырубить.

Посреди площади вкопан столб с телефонным аппаратом и сигнальной лампой. Появляются Валентин и Семен.

Семен(спотыкнувшись, чертыхается). Черт! Темнотища! Ни одного фонаря! Что за город?!

Валентин. Я же говорил: впечатления! (Щелкает на камеру мобильного телефона местные виды.) Не теряй времени, фоткай всё подряд. Ольге покажешь.

Семен. Ты что, она меня убьет! Она думает, мы с тобой где-нибудь в палатках, у озера…

Валентин. Экотуризм?

Семен. Что еще я должен был сказать, чтобы она пустила меня к тебе? А это что за фигня? Ангар?

Валентин включает фонарь. Луч света выхватывает из темноты вывеску над входом в огромную постройку: «Фабрика „Кинокомедия”».

Семен. Фабрика кинокомедий? Здесь что, делают комедии? Съемочный павильон? Валентин, я ни черта не понимаю.