Вихоткин. О том, что все они отравились.

Долгоносик. Пришлось наспех выдумать массовое отравление со смертельным исходом и неизвестным патогенезом. Приплели угрозу эпидемии… Вместе с вашим руководством мы пришли к выводу, что резервация неизбежна. Раз уж так вышло, что ж… Задача науки продолжать наблюдать за этими людьми. Надеюсь, мы узнаем о них еще много нового.

Вихоткин. Они на территории бывшего ядерного полигона?

Долгоносик. Да, Сергей Андрианович, территория засекречена, вдали от населенных пунктов. Туда вам и предстоит отправиться.

Вихоткин. Приказ есть приказ.

Долгоносик. Заметьте еще одну важную деталь. Эти люди, среди которых вам в скором времени предстоит поселиться, в очень большой степени склонны к внушению. Как я уже говорил, критическое мышление и ориентация в окружающей среде страдает, поэтому им можно внушать всё, что угодно. Но существует одна особенность.

Вихоткин. Тот, кто внушает, должен быть в их глазах авторитетен.

Долгоносик. Совершенно верно. Их не трудно водить за нос в мелочах, это доступно любому. Но если вы решили врать по-крупному… Хотя и это, надо сознаться, не представляет особого труда. Ведь по большей части они обращают внимание не на самого внушающего, а, так сказать, на атрибутику, символы власти и компетенции. Врачебный халат, военный мундир, служебное удостоверение… Лицо в телевизоре… Достаточно всем этим обладать, и вот уже люди, лишенные иронии, готовы смотреть вам в рот и глотать, будем так говорить, любую вашу ахинею. Сейчас, погодите, сами во всем убедитесь.

Выглянув за дверь, Долгоносик зовет:

Товарищ Баранов, войдите, пожалуйста.

Входит человек без иронии.

Постойте пока тут, в сторонке. И еще, Сергей Андрианович, чтобы вы понимали… Это связано со склонностью к внушению. Наши инфицированные… Вот, кстати, один из них.

Вихоткин. Я понял.

Долгоносик. Их нужно постоянно чем-то занимать, внушать что-нибудь грандиозное: большие планы, великие цели… Иначе эта их патологическая серьезность… Это делает их невероятно деятельными. Если пустить всё на самотек, боюсь, они разнесут этот мир к чертям собачьим. Разберут его со своими серьезными физиономиями на мелкие куски и не смогут собрать обратно из-за свойственной им недалекости. Взгляните, пожалуйста, на товарища Баранова. Вы ведь понимаете, что люди такого сорта…

Вихоткин. Да, да.

Долгоносик. Мутанты, Сергей Андрианович, психологические мутанты. И потом, чтобы вы знали: умерщвление иронии в человеке, помимо прочего, несет с собой невероятную агрессию. Любое неосторожное слово со стороны может спровоцировать мгновенную вспышку ярости. Вы ведь понимаете, каково это: беседовать с тупицами в шутливом тоне. Сам не знаешь, как и каким боком повернется в их мутном сознании любое сказанное вами слово.

Вихоткин. Ваша правда.

Долгоносик. Так вот, чтобы всего этого избежать, чтобы они в своей резервации не перегрызли друг другу глотки, а также для избегания других негативных последствий, мы вынуждены им постоянно что-нибудь внушать. Нагружать, так сказать, задачами и идеями. Само собой, всё это крупно, в масштабе. Их фантазия способна воспринимать только грандиозные, эпохальные предметы.

Вихоткин. Гигантомания?

Долгоносик. Да, что-то вроде. Причем, чем эти цели глупее и недостижимее, тем лучше. Бесконечный бег, так сказать, на месте по запутанной траектории. Мы пускаем, Сергей Андрианович, их дурную и отнюдь не созидательную энергию в кривое, безопасное русло. Для их же пользы, разумеется. Одним словом, скоро вы там окажетесь. Сами всё увидите.

Вихоткин. По-моему, у них там сейчас какая-то фабрика.