Шведов отвечает Леське тем же – широченной обаятельной улыбкой. Еще и глаза как кот мартовский сощурил, только что не облизывается. Волосы приглаживает пятерней, красуется перед девушкой, плечи шире разводит. Вот–вот, самец и есть. Забыл кого кому выбирает?

Увы, на мой выразительный фейспалм никто не реагирует. Никольская присаживается на предложенный стул. Серьезная, деловая, будто действительно заинтересована в работе няней. Я иду к своему месту у входа. Не понимаю, зачем Леське настолько вживаться в роль, если ее интерес – только посмотреть на загадочного Шведова. У нее есть работа с доходом дай бог каждому. А Шведову нужен надежный человек для сына и с проживанием! Леся на это не согласится! Не променяет свою новенькую квартиру со свежим ремонтом на берлогу дикого зверя.

Да?

Матвей снова заерзал на коленях отца и тот спустил его на пол. Малыш маленькими шажочками идет в мою сторону, косясь на Олесю. Никольская перехватывает мальчика и притягивает его к себе за обе ручки.

– Здравствуй, котенок!

Я Леську такой никогда не видела. Знала, что она та еще актриса, но настолько…

Она присела перед Матвеем на корточки, окольцевала его, окружила аурой доброжелательности и искренней заботы.

– Ты Матвей, верно? А я Олеся. Мне сказали, тебе нужна няня, да? А мне очень нужен друг. Хочешь им быть?

Матвей, стрельнув в меня глазками, робко кивнул. Леся попала в точку – если она решила подобраться к Шведову, то действовать через его сына – беспроигрышный вариант.

В приемной трезвонит телефон.

С досадой закусив щеку изнутри, я вынуждена уйти из кабинета директора. Заметят или нет мое отсутствие? Почему–то кажется нет. Медведь и Леся "знакомятся". Даже Матвей не зовет плачем.

Беру трубку надрывающегося телефона.

– Алло? – без энтузиазма.

 Черт, не так! Приветствие! Меняю интонацию:

– Компания "МиКо", приемная господина Шведова, Анастасия, добрый день!

– Шведов на месте?

Тот же нервный мужик, что звонил несколько раз с утра, доставал поисками Михаила.

– В данный момент он занят…

– К черту занят! – грубо перебивают меня на том конце трубки. – Срочно дай его мне!

Еще один неадекват.

– Простите, как вас представить?

– Скажи Беляев. Он в курсе.

Переключаюсь на кабинет директора. Гудки и нехотя:

– Да?

– Михаил Иванович, тут вас Беляев разыскивает. Говорит, срочно.

В трубке тишина, а мне кажется, что Шведов так матерится – молча, но вычурно.

– Соедини, – басит наконец.

Переключаю, а дальше не знаю что делать – в кабинет идти или на месте оставаться. И все–таки остаюсь. Растеряно оглядываю стол – надо бы чем-то заняться, но чем?

Прислушиваюсь к тому, что за директорской дверью. Ничего не слышно.

А через минуту подпрыгиваю на месте от резко распахнувшейся двери.

Несколько секунд смотрим со Шведовым друг на друга. Глаза его еще более темные, чем до этого. Жуткие и злые. Лицо напряжено, желваки ходуном ходят. 

Кидает отрывисто:

– Олеся принята. Я на встречу. Матвей на тебе до вечера. Приеду, заберу.

Не успеваю открыть рот, чтобы сказать "понятно", как Шведов в два шага покидает офис.

– Настька! Вот это мужик! С большой буквы мужик! Какие габариты! Какие плечи! Какой он вообще… М–м–м! Мечта!

Леська, с блаженной улыбкой и зажмурившись, кружится по приемной, пока чуть не сшибает собой стеклянный шкаф.

– Леся! Олеся! – окрикиваю счастливицу. – Где Матвей?

– Ой, – пьяно улыбается подруга, обмахивая лицо рукой.

Я бегу в кабинет директора.

– Матвей! Матюша? – обвожу пустое помещение взглядом. – Ты где? Это я, Настя.

В груди что–то падает до самых пяток, а потом мозг включается. Не мог пропасть ребенок из офиса. Окно высоко, дверь была всегда закрыта. Да и мимо меня ни одна мышь не проскочит.