Предвкушение, которое по своей природе столь же захватывающе, сколь и тошнотворно.

Кто займет вакантное место?

Я не единственный, кто надеется, что сотовый телефон в кармане зазвонит.

Будет ли решение принято сегодня? Отнесется ли Моретти к этой перемене, как к неплохой бизнес перспективе и должным образом займется подготовкой нового гонщика?

Этот гребаный спорт не более чем просто бизнес. Конечно, страсть к машинам и гонкам тоже важна, но во главе стола всегда была и будет прибыль империи. Гонки прекрасно спонсируются, но невероятно жестоки.

Мы все знаем, как это опасно. Одна миллисекунда, одно резкое движение, один удар по шине, от которого она может взорваться в клочья. Ты всегда на волоске от верной смерти.

И все же мы изо дня в день садимся за руль. Круг за кругом преодолеваем ограничения.

Мы делаем все возможное для наших команд, для себя, для болельщиков, но знаем, что даже лучший болид «Формулы‐1» не сможет преодолеть скорость наших растущих амбиций.

Ничто никогда не бывает достаточно хорошим, никогда не бывает достаточно быстрым… А мы никогда не бываем довольны.

И спорт либо вознаграждает нас победой, либо наказывает полным крахом.

То, что находится между победой и поражением, столь же неудовлетворительно.

Я встречаюсь взглядом с несколькими пилотами, которые стоят рядом со своими командами и без слов понимаю, о чем они думают.

Надеюсь меня выберут. Надеюсь, именно мне позвонят. Надеюсь, мне представится шанс.

Я возношу те же молитвы, черт возьми.

Мы все желаем Максиму как можно скорее поправиться, однако молча надеемся, что это наш шанс вырваться вперед. Шанс принять вызов.

В чем разница между мной и Максимом? В одном счастливом случае? Одном быстром решении, которое способно сломать или возвысить тебя?

У нас обоих есть необходимые навыки. Иногда, так или иначе, нас подводит время. Или оборудование, которое требует больших денежных затрат, однако оно действительно может в нужный момент изменить ситуацию. Или фамилия, которая имеет сильное влияние в этом маленьком, но элитарном кругу.

И опять же, у меня есть фамилия. Однако, кажется, она лишь вызывает у людей жалость и желание держаться от меня подальше.

– Риггс!

Я оглядываюсь на Элио, начальника моей пит-бригады. Он машет мне рукой, призывая вернуться в гараж.

– Что такое?

– Пошли, обсудим последние изменения, которые нам удалось внести, – говорит Элио, пока его покрытые татуировками предплечья грозят разорвать манжеты фирменной футболки. Наушники свободно болтаются у него на шее, а по виску стекает капелька пота.

– Ага. Ладно. Пошли, – рассеянно говорю я.

Я хочу сбегать за сотовым — на всякий случай, – но не желаю казаться более нетерпеливым, чем есть на самом деле.

И чувствую себя полным придурком даже из-за мысли про телефон.

Нужно чем-то себя занять, чтобы отвлечься. Мы с Элио обсуждаем изменения и то, чего он хочет с их помощью добиться. Затем я обсуждаю бюджет с менеджером команды, потому что, черт возьми, если «Ф2» не похожа на ту странную дихотомию, когда кажется, что у тебя есть все, но ты знаешь, что платишь за это в одиночку из своего гребаного кармана.

Для всего мира жизнь гонщика может выглядеть так, будто он целыми днями ест икру, но на самом деле ему крупно повезет, если хоть в какой-то день он сможет позволить себе хотя бы долбанные сардины.

Собирается ли Моретти взять запасного пилота из другой команды «Формулы‐1»? Или они временно назначат пилота из «Формулы‐2» на место Максима, пока тот не вернется?

Секунды складываются в минуты. Минуты в часы. Никто из нас не хочет уезжать – на всякий случай