– Учись, Гриша. Как же вы меня охраняете, если с обычной переводчицей не справились?

– Обычная переводчица! Она мне нос сломала! – возмущаясь, Гриша пошёл в кухню, а за ним и второй мужчина.

– Здравствуй, Танюша, – улыбнулся Алексей Савельевич.

– Привет. Я не поняла, это что тут за шоу за мой счет? – нахмурилась.

– Прости, неудобно вышло. Мы ждали других ребят для очередной проверки этих оболтусов. А где Пегас?

– Он сказал, что уехал по делам.

– А, ну да. Ты где драться научилась?

– Пару раз дралась в клубе.

– Удар, я смотрю, у тебя конкретный! Ты точно нигде не занималась?

– Улица – вот моя школа. А жить захочешь – любого уложишь. Вообще, конечно, я как любитель занималась самбо, но потом забросила. Давно это было.

– Это верно. Жизнь у нас всего одна. К сожалению.

– Что у нас на сегодня?

– Иди пока ко мне в кабинет, я попрошу Рому тебе принести чего-нибудь освежающего.

– А ты куда?

– Я скоро приду. Твоё задание прибудет через час. Они в аэропорту задерживаются…

– Хорошо.

Я поднялась в уже хорошо знакомый кабинет и села в кресло – за стол. Поправила растрепавшийся хвост, проверила в зеркало макияж и откинулась на спинку кресла. Мне тут нравилось: уютно как-то по домашнему, да и компьютер под рукой. Улыбка разрешал мне пользоваться всем в этом доме, словно я его близкая родственница. Впрочем, как заметила моя подруга, с Ромой он тоже держал себя как с близким человеком, хотя, наверное, так оно и есть.

Побродив по кабинету, разглядывая книги, я достала с верхней полочки фотоальбомы и принялась их рассматривать. В первом альбоме были армейские фотографии. А вот и Рома! Почти везде Алексей Савельевич был с ним. Вот они вместе с овчаркой, вот ползут где-то, вот купаются в реке, вот бегут, вот на построении… "Весело там, наверное, на границе! – подумала я, читая подписи под фотками. – Выходит, они с Ромой вместе служили…".

Открылась дверь, и на пороге появился сам Рома. Он принёс поднос с напитками, фруктами и, конечно, мороженым.

– Привет, Таня.

– Привет.

– Я вот, тебе вкусненького принёс. Ты же любишь мороженое, да?

– Очень! Спасибо, Рома.

– Да не за что! – он благодушно улыбнулся.

Честно говоря, глядя на него, не очень верилось, что это тот самый человек из фотоальбома. На фотографиях он худой и подтянутый. Бегает с Улыбкой и собакой по песку… Сейчас передо мной стоял сорокалетний мужчина, обладатель внушительного животика и добрых карих глаз. Он просто весь лучился положительными эмоциями, от него исходило тепло. Хотелось подойти и обнять его, как родного человека, которого ты не видел много лет.

– Если что-нибудь понадобится, вызови меня по селектору. Знаешь, как им пользоваться?

– На кнопочку нажать, да?

– Точно. Ну, я пошёл. – Рома открыл дверь, но я притормозила его на мгновение.

– Рома…

– Да, – он оглянулся на меня.

– Ты кем приходишься Лёше, если не секрет?

– А почему секрет-то? Мы с ним со школы вместе. Сначала на экзаменах в институт провалились, потом в погранвойска вместе угодили, а потом… – он усмехнулся и взмахнул рукой. – Вот теперь тут и живём.

– А почему он тебя… как за прислугу держит?

– Я не доверяю посторонним бабам. – он нахмурился. – Сам готовлю, сам убираю – всё сам.

– И не устаёшь?

– Нет, меня же никто не подгоняет. Работаю в своё удовольствие. Да и что мне делать? Не лежать же целый день!

– Ясно…

– Зови, если что, – повторил он и ушёл.

Я не спеша рассматривала фотографии. Перешла к другому альбому. Здесь оказалось много неизвестных мне людей, причём ни на одной из фотографий не было женщин. Кое-где промелькнули ребята из охраны (на заднем плане), кое-где – сам Алексей Савельич, снова Рома, собаки. Потом на странице значилась огромная надпись: «отпуск». Тут уже пошли фотографии с женщинами, ну, не все, конечно, но несколько присутствовали. На остальных запечатлены или Рома с Лёшей, или они по отдельности. Я читала надписи, неторопливо переворачивая страницы: "Мальта, ‘82"… "Лондон, ‘83"… "Прага, ‘84"… "Анапа, ‘85"… Именно на фотографии с этой надписью я остановилась. В висках застучали молоточки и бешено заколотилось сердце. Красивая женщина, которую я и никогда не видела, но у меня есть бережно хранимые фотографии. И я безошибочно узнала ее. Василько Елизавета Евгеньевна – моя мама. Сомнений в том, что это она быть не могло, похожая фотография есть и у меня. На оборотной её стороне тоже стоит подпись: "Анапа, ‘85". И ничего более. Ни имени, ничего.