— Майлорд, — Страж встал и решительно посмотрел на Рентона сверху вниз. — Я должен уведомить вас, что на этой планете есть людей категорически неприемлемо. Прошу не упоминать более об этой привычке, даже если вы ей не подвержены.

— В смысле, “есть”? — опешил Рентон. — Я не про еду! Я про веру.

— Вы же сказали: “Бог — ест любовь”? — в свою очередь удивился Сай. — Тогда что именно он ест?

— “Бог естЬ любовь”, — поправил Рентон. — Типа бог — это любовь, любовь — это бог, и любовь в принципе спасет мир. Если успеет.

— Наш мир не нужно спасать таким образом, майлорд, — хмуро ответил Сай и снова сел. Помешал в котелке свежевыструганной все тем же лазером поварешкой и уточнил: — Так у вас не едят людей?

Рентон закатил глаза.

— Нет, черт возьми! За сорок шесть Властелинов ты бы это узнал, наверное!

— Из вашего мира было только четырнадцать, майлорд, — огорошил его Страж. — И с некоторыми мы не смогли установить свободного общения. Я знаю только пять основных языков вашего мира, помимо английского.

— А сколько… — Рентон понял, что вдруг заговорил шепотом и прокашлялся. — Сколько всего?

— Миров? Остальные Властелины были родом из двадцати четырех измерений, — Сай продолжил невозмутимо мешать жаркое.

— Нет, языков, — автоматически ответил Рентон, пытаясь уложить в голове сказанное.

— Семьдесят два.

От такого числа у Рентона временно пропал дар речи. А когда вернулся, Сай поспешно открыл свой блокнотик.

8. Глава 8. Собираясь в поход, не забудьте про спальный мешок. Если вас двое, убедитесь, что их два

Кролк оказался вкусным. Нет, не так. Он был божественно вкусным — настолько, что Рентон уже всерьез подумывал создать новый культ в этом мире. Он даже поделился с Саем мыслью, что если бы в его мире злобные боги действительно ели людей, то немедленно перевоспитались бы, едва вкусив его стряпню. Страж шутку не оценил, но, вроде бы, понял, что это был скорее комплимент, нежели гениальный образчик черного юмора.

От предложенного грибного чая Рентон наотрез отказался. Но потом, видя, как Сай с удовольствием глотает собственноручно заваренный напиток, все же не выдержал и налил себе чашку. На этот раз напиток был почти несладким — скорее, с намеком на сладость. Чуть терпкий, немного пряный, он был все же немного жидковат. Решив в следующий раз попросить увеличить количество ингредиентов ровно вдвое, Рентон допил чай и потянулся.

— Ну что, спать? — спросил он, примериваясь, где разложить палатку.

— Майлорд? — Страж казался искренне удивленным. — Вы проснулись четыре часа назад, а до захода солнца еще три.

— И что? — Рентон недовольно поморщился. — У меня была тяжелая неделя!

И даже душой он не покривил: бесконечный кутеж с утра до ночи, выпивка, травка… Спал Рентон, только когда его вырубало, а едва просыпался, бросался снова “в бой”. Теперь же, на природе и под солнышком, организм расслабился и требовал законного отдыха.

— Как пожелаете, майлорд, — Страж учтиво склонил голову.

— Меня зовут Рентон, — он поморщился. — Я тебя очень прошу, завязывай уже с этими лордами.

Вместо того, чтобы заверить его, что отныне будет звать Рентона по имени, Страж лишь неопределенно пожал плечами. Нехорошее подозрение, что он просто не хочет запоминать имя очередного претендента, который наверняка провалит Испытание, немедленно закралось в голову и окопалось там вооруженным гарнизоном.

От невеселых мыслей отвлек очередной жук — их в лесу водилось немереное количество. Конкретно этот был размером с воробья. Он попытался сесть Рентону на плечо, но слегка подвыветрившийся запах глины отогнал его прочь. Рентон мазнул пальцами по жирной коже и вздохнул.