– А платить чем будет? – спрашивает тот же, с когтистыми руками. Осматривает мою грудь и облизывается так, точно увидел спелый плод.

Под его взглядом мне становится не по себе. Кулаки непроизвольно сжимаются, тело вдруг становится пружинистым, чувствуется каждая мышца. Я непроизвольно встаю в боевую стойку, готовая отразить нападение. Сдается, мне приходится совершать подобное не впервой.

– Ишь ты, какая фифа! – хвалит третий помощник с усами, точно у сома, и таким же широким рыбьим ртом. – Ща разложим тебя на четверых прямо тут, на крыше, да трахнем. А будешь сопротивляться, вернем обратно в «Лазурит», чтоб не повадно было спасителям отказывать.

«Спаситель» с когтистыми руками подбоченивается и усмехается. Знают, гады, на что давить. Нет уж, в белоснежную келью «Лазурита» я больше не вернусь. Но и становиться добычей насильников не собираюсь.

– Скорее я тресну тебя по башке босой пяткой, а потом засуну твой же сапог в грязный рот твоего товарища! – угрожаю я, распаляясь все сильнее.

Чувствую: драки не избежать.

Когтистый рыпается, но рыжий Полех, точно котенка, ловит его за шкирку и поднимает над крышей.

– Оставьте девчонку в покое! – Его зычный бас оглашает окрестности.

– С чего бы вдруг? – дерзко интересуется когтистый.

– Я так сказал! – объявляет Полех. – Уж больно на мою дочку похожа. Та не прожила и часа, а родилась с такими же волосами. Сделаем, как она просит.

Под строгим и непреклонным взглядом рыжего остальные «спасители» сдуваются как порванные футбольные мячики. Меня обривают налысо, а после прячут в грузовом отсеке, заставив ящиками и накрыв сверху куском брезента. Становится душно и жарко, но это малая плата за свободу. Так же как и ноющая макушка.

Как жаль, что именно сегодня мои волосы решили «не кусаться» и позволили себя сбрить. Вот бы помощничков разок долбануло током! Убить бы не убило, даже не покалечило, но принесло бы мне чувство удовлетворения.

Рычит двигатель, с шумом раскручиваются лопасти вертолета. Мы поднимаемся. Все трясется и гудит, мне закладывает уши. От жары и духоты горло пересыхает, но никто и не подумал дать мне с собой хотя бы воды.

От изнеможения я вскоре засыпаю.

А открыв глаза, понимаю: полет закончен. Меня больше не трясет, а из щелей грузового отсека тянет прохладой. «Неужели нас остановили?» – приходит в голову предательская мысль?

А если проверка? Вдруг в «Лазурите» уже поняли, что я сбежала, и подняли тревогу?

Съеживаюсь под брезентом, поджав под себя колени. Дрожу, хотя мне ужасно жарко. Дверь грузового отсека отъезжает в сторону, и до меня доносится грохот чьих-то тяжелых шагов. Обутые в сапоги ноги останавливаются возле меня – я вижу их сквозь небольшую прореху в брезенте. Перестаю дышать и окончательно цепенею.

Сильные руки приподнимают брезент. Отшвыривают подальше. Я приоткрываю один глаз и облегченно выдыхаю. Это Полех! Он стоит надо мной, уперев руки в бока, и улыбается. Значит, побег удался и я почти на свободе.

– Твоя остановка, девочка! – объявляет он. – Здесь недалеко есть лагерь сопротивления. Я расскажу тебе, как туда добраться. Эти люди борются за права мутантов, хотя сами не мутанты. Ученые, врачи, историки. Их немало. Но и не так много, чтобы сопротивляться открыто. Они помогут тебе.

Я потираю лысую голову и киваю, чувствуя, как отчаянно бьется в груди сердце. Слушаю Полеха и не могу поверить, что мне так повезло. Возможно, впервые в жизни!

Перед тем как выпустить на свободу, Полех передает мне темный комбинезон и берцы на плотной подошве – такую одежду носят почти все рабочие.

– Ты в промышленном районе, рядом с фабрикой, – поясняет он. – Натянешь на голову капюшон и сольешься с толпой. Обойдешь городскую свалку, свернешь налево, спустишься по ступеням до небольшой металлической двери. Постучишь трижды и скажешь, что тебя послал Полех Ржавый. Все поняла?