– Хорошая идея, – заговорил Яков, – я только не понимаю, чем ей может помешать то, что предложил Соломон?

– Время. Новостями нужно заниматься постоянно, а не отвлекаться на всякую ерунду.

– А я считаю, предложение Соломона дает надежный доход без малейшего риска. А твой проект, Натан, слишком рискован. Я не говорю, что не надо им заниматься. Надо. Но пусть проект Соломона останется. Это будет нашей страховкой, – произнес Яков и заслужил благодарный взгляд Соломона.

***

Александр во второй раз ехал в Париж. Ничто даже близко не напоминало ему то восторженное настроение, с каким он вступал в столицу Франции чуть больше года назад. Он нес тогда французам мир. Ему казалось, что для нации, непрерывно воюющей уже двадцать два года – это самое важное. Причем, он добился от стран-победительниц условий, при которых французам за долгожданный мир не пришлось бы платить. Им оставили все довоенные территории, с них не взяли репараций, их вновь приняли в семью европейских народов, как равноправных партнеров.

А они? Талейран подписал тайный тройственный договор с Австрией и Англией против России. Тайным этот договор пробыл недолго. Сбежавший с Эльбы Наполеон отправил Александру оригинал с подписями Талейрана, Каслри и Меттерниха. Да и сам Наполеон не лучше. Он ведь знал, что именно Александр уговорил союзников дать ему во владение остров Эльбу, а не отправлять его узником на остров Святой Елены. Талейран, так тот вообще предлагал отрубить голову своему императору.

И в благодарность они все превратили благородство и великодушие русского царя к проигравшей стороне в обыкновенную глупость. Да, он чувствует себя глупцом. Но еще большим глупцом он выглядит сейчас, когда вновь вынужден защищать французов. Горячие головы на Венском конгрессе, а именно фельдмаршал Блюхер и лорд Веллингтон, предлагали исключить Францию из списка европейских государств, а ее территорию поделить между заинтересованными странами. Этого допустить Александр не мог. С исчезновением Франции с карты Европы устранялся естественный противовес Англии, да и Австрии тоже. Европа лишалась большинства взаимных претензий, накопленных за многовековую историю. Европа могла объединиться, а объединенная Европа висела бы вечным домокловым мечем над Россией.

Александр, чтобы остудить страсти, предложил перенести обсуждение участи Франции из Вены в Париж. Конечно, теперь французам придется заплатить за свое вероломство. Но Францию, как государство, он должен отстоять во что бы это не стало.

На этот раз встречать русского государя вышел сам король Людовик XVIII со своей свитой.

– Как же я рад вашему возвращению, ваше величество, – расплывшись в улыбке на всю ширину своих щек и непрерывно кланяясь, произнес Людовик.

– И я рад видеть, брат мой, что частые переезды из столицы и обратно пагубным образом не отразились на вашем здоровье, – намекая на бегство короля из Парижа во время возвращения Наполеона, ответил царь.

– Позвольте вам предложить для вас и вашей свиты Елисейский дворец?

– При одном условии…

Людовик почувствовал тяжесть во всем теле от одной мысли, что этот русский царь может выставить невыполнимое условие, но вслух сказал:

– Все, что угодно, брат мой.

– Я сам выберу себе повара, – это был тонкий намек на предательство Франции.

– О! Конечно, конечно, ваше величество, – не поняв намека, обрадовался король. – Мсье Талейран проводит вас, а вечером жду вас на ужин. Мне очень нужно с вами поговорить до начала официальных переговоров.

– Я бы хотел, чтобы меня проводил мсье Коленкур, где он, кстати?

– Он почему-то не явился сегодня на службу, но за ним уже послали. Он догонит вас в вашей резиденции, ваше величество, а пока мсье Талейран…