– Я не хочу ничего слышать об этом человеке, а уж тем более видеть его.

– Ну, хорошо, тогда я сам провожу вас,

– Не трудитесь, ваше величество, отправьте одного из своих адъютантов.

Как только кавалькада Александра скрылась из вида, король набросился на Талейрана:

– Объяснитесь, герцог, что это было? Почему русский царь еще недавно называл вас лучшим другом, шагу не мог без вас ступить, а теперь видеть вас не хочет?

– Не могу даже предположить, сир. Думаю, чей-то навет навлек на меня гнев русского императора, – опустив глаза, ответил Талейран.

– В таком случае, вам немедленно нужно ехать к императору и постараться объясниться.

– Это не лучшая идея, сир. Мне, действительно, лучше не показываться ему на глаза. Поэтому я прошу принять мою отставку.

– А кто будет отстаивать наши интересы на переговорах? Нет, я не могу принять вашу отставку.

– Думаю вам стоит назначить министром иностранных дел герцога де Ришелье, сир.

– Почему его?

– Он жил в России, даже построил там какой-то город, Одесса, кажется. Кроме того, он лично знаком с Александром.

– А вы уверены, что он справится?

– Лучшего кандидата вам не найти, сир.

– Хорошо, тогда отдохните пару месяцев, а потом мы решим, что с вами делать.

Талейран поклонился королю и направился к своей карете. Лакей распахнул перед ним дверцу и откинул ступеньку. Бывший министр уже поставил на ступеньку ногу, когда услышал оклик короля:

– Постойте, герцог! Вернитесь!

Талейран послушно подошел к королю.

– Да, сир? – смиренно произнес он.

– Скажите, вы действительно уверены, что только русские смогут защитить нашу государственность?

– Абсолютно уверен, сир.

– Хорошо, ступайте.

***

Арман маркиз де Коленкур, герцог Виченцы не был в фаворе у новой власти. Приближенные короля, да и сам король считали его бонапартистом. Что интересно, в окружении Наполеона Коленкура всегда считали аристократом и монархистом. Сам же он считал, что всегда служил интересам Франции: и когда радовался приходу к власти Бонапарта, и когда предостерегал императора Наполеона от похода на Россию, и когда ушел в оппозицию вернувшимся Бурбонам.

Коленкур к своим сорока двум годам успел пожить и при монархии, и при республике. От республики в его памяти остался только страх – страх попасть в тюрьму или на гильотину в любой день. Абсолютная монархия тоже восторгов не вызывала, потому что благополучие государства ставилось в зависимость от качеств государя. Хорошо, если стране повезет, как России с царем Александром. Но ведь обычно бывает не так. Обычно бывает, как у Франции с Людовиком Шестнадцатым или с нынешним королем.

Самой лучшей формой правления маркиз считал конституционную монархию, когда власть государя ограничена законами и другими органами. Вот если бы французский Парламент мог запретить Наполеону вторжение в Россию, Франция до сих пор занимала бы половину Европы и была процветающей страной.

Маркиз мог рассуждать и спорить сам с собой на тему власти беспрестанно. Он так и поступал бы, если бы не приходилось отвлекаться на текущие дела. Вот и сейчас от раздумий его отвлек лакей, доложивший о прибытии посланца короля.

Ничего хорошего Коленкур от короля не ждал и был приятно удивлен, когда посыльный объявил «высочайшую волю»: немедленно отправиться в Елисейский дворец в качестве сопровождающего генерала для русского императора. Такое приказание короля Коленкур согласился исполнить с радостью. Он быстро собрался и отправился в Елисейский дворец.

– Как мне вас недоставало, мсье де Коленкур! – обрадовался его появлению царь.

– И я бесконечно рад видеть вас в добром здравии, ваше величество, – поклонился Коленкур. – Король назначил меня сопровождать вас, и я с удовольствием исполню это назначение.