– Что хотели, молодой человек? – раздался рядом тихий голос, и Ледж мгновенно отвернулся.

– Вот это сдаю, – длинным пальцем подтолкнув по стойке книгу, сообщил Бёрнс и вытащил из кармана помятый листок. – А вот это нужно получить. Профессор Хиггинс взялся за меня всерьез.

Женщина взяла в руки список и покачала головой. Должно быть, ей придется приложить немало усилий, чтобы найти все нужное. Но Леджера не напрягало, что предстояло потратить на это место еще минут пять-десять. Он снова обернулся и уставился на Мэри-Джейн. Она приложила ладонь ко лбу, растрепав длинную челку, кончики которой доставали до скул, и что-то бурно, но очень тихо выговаривала рыжему.

Леджер на время забылся и достал из заднего кармана джинсов пачку «Мальборо». Кто-то удивленно пискнул – девушка с собранными в хвост волосами и круглыми очками на длинном носу.

Бёрнс очаровательно подмигнул ей, вызывая румянец на щеках, и спрятал сигареты обратно в карман. Жаль, что желание покурить так же просто не запрячешь.

А тем временем Оливер все же вытряс из кузины обещание сопровождать его на вечеринку экономистов в гостиной общежития на территории кампуса.

Она отлично ощущала себя в компании его приятелей. На самом деле именно они и были кругом ее общения – парни-ботаники, с которыми Оливер дружил с детства. Теперь они все вместе учились в Эдинбургском университете. Когда родители Эм-Джей погибли, она, тогда двенадцатилетняя девчонка, переехала к своим дяде и тете и, наверное, как-то смогла пережить случившееся горе только благодаря их заботе и искренней любви к ней добряка Оливера.

В школе у нее была лучшая подруга – Веро́ника Торн. И Оливер ненавидел ее. Ненавидел за то, что когда Эм-Джей лишилась своей семьи, она трусливо прекратила их общение, словно ее подруга стала прокаженной. Мэри-Джейн каким-то невероятным образом держалась, каждое утро нацепляя на лицо упрямое выражение. Словно доказывала себе и всем вокруг, что удары судьбы, хоть и оставили на ней незаживающие раны, но не смогли окончательно сломить.

Оливер не знал человека искреннее и добросердечнее Мэри-Джейн. Но, словно пытаясь проверить ее на прочность, судьба подкинула еще одно испытание. Стоило ей поступить в университет, как начались проблемы с одногруппниками. Многих на этот факультет против их же воли затолкали богатые родители, лишь бы дети получили престижное образование. Эм-Джей же искренне интересовалась историей, мечтала работать в музее, университете или же ездить по миру с экспедициями. И вот две пропасти – разный материальный статус и уровень знаний – слились в одну огромную. Общий язык она нашла лишь с несколькими девушками, которые, впрочем, держались особняком от всех остальных, в том числе и от Эм-Джей, не влившейся вовремя в их слаженный коллектив из четырех человек. Другие ребята откровенно презирали тех, у кого на счету нет суммы со множеством нулей, потому и Мэри-Джейн ровней не считали. Вдобавок Брайан Грейвуд поспорил с друзьями, решив развести наивную Эм-Джей, влюбив ее в себя. Богатый, смазливый парень был уверен, что Мэри-Джейн легко упадет в его постель, а он повеселится, рассказывая об этом придуркам-друзьям, да еще и получит солидный куш за свою легкую победу.

Но у него ничего не вышло. Он проиграл, но не отказал себе в удовольствии унизить ее.

– Они серьезно? Кто вообще играет в монополию на вечеринке? – закатил глаза Руперт, поглядывая на квадратный стол, который заняла компания ботаников во главе с рыжим второкурсником по имени Оливер.

Рядом с ним сидела улыбающаяся Эм-Джей – единственная девчонка среди повернутых на экономике парней. Она была одета в уютный молочный свитер крупной вязки и черные джинсы, заправленные в высокие сапоги, очень похожие на жокейские. И ни грамма косметики, тогда как девушки, присутствующие на вечеринке, постарались выглядеть как можно более ярко: короткие юбки и откровенные платья, каблуки и тщательно продуманные прически.