С наветренной стороны ограды Лотар придержал мула и перерезал веревки, что удерживали льва на его спине. Туша соскользнула и упала на землю, воздух с низким рычащим шумом вырвался из неживых легких, и животные по другую сторону колючей ограды вздыбились, заржали и помчались вдоль стены живым водоворотом конской плоти.

Лотар нагнулся и распорол живот льва от промежности до ребер, погружая нож глубоко, чтобы тот рассек все внутренности, и тут же вонь стала невыносимо густой и ядовитой.

Табун впал в панику. Лотар слышал, как лошади ударяются о дальнюю стену ограды в попытке спастись от жуткого запаха. Лотар вскинул винтовку к плечу, метя на фут выше голов обезумевших лошадей, и опустошил всю обойму. Выстрелы следовали один за другим, вспышки освещали загон, и табун в окончательном ужасе прорвался сквозь ограду и помчался к темной реке; гривы метались, как пена, когда животные неслись прочь от запаха, туда, где их ждали Хендрик и его люди.

Лотар быстро привязал мула и на бегу перезарядил винтовку, спеша к почти угасшему лагерному костру. Один из солдат, из-за шума вышедший из пьяного ступора, вскочил на ноги и, пошатываясь, решительно направился в сторону частокола.

– Лошади! – кричал он. – Вставайте, пьяные олухи! Мы должны остановить лошадей!

Тут он увидел Лотара.

– Помогите! Лошади…

Лотар сунул под его подбородок ствол «маузера». Зубы солдата стукнулись друг о друга, он сел на песок, а потом медленно опрокинулся на спину. Лотар перешагнул через него и побежал вперед.

– Свинка Джон! – настойчиво кричал он. – Ты где?

Ответа не последовало, и Лотар обежал костер, направляясь к той неподвижной фигуре, которую он видел в бинокль. Он перевернул тело ногой, и Свинка Джон уставился на луну невидящими глазами; по его морщинистому желтому лицу блуждала улыбка.

– Вставай!

Лотар несколько раз с размаху пнул его. Но блаженная улыбка не исчезла. Свинка Джон не чувствовал боли.

– Ладно, я тебя предупреждал.

Лотар большим пальцем снял винтовку с предохранителя. И приложил ствол к голове Свинки Джона. Если Джон живым попадет в руки полиции, хватит нескольких ударов плетью из кожи гиппопотама, чтобы он все выложил. И хотя он не знал подробностей плана, он знал достаточно, чтобы уничтожить все их шансы, и тогда Лотар окажется в списке разыскиваемых за кражу лошадей и уничтожение армейской собственности. Лотар положил палец на спусковой крючок.

«Для него это еще слишком хорошо, – решительно подумал он. – Его следовало бы запороть насмерть».

Но его палец расслабился, и Лотар крепко обругал себя за собственную глупость, возвращая на место предохранитель и бросаясь бегом за мулом.

Хотя Свинка Джон был маленьким и тощим, Лотару понадобились все его силы, чтобы забросить расслабленное бесчувственное тело на спину мула. Джон повис там, как белье, сохнущее на веревке, его руки и ноги болтались по обе стороны крупа мула. Лотар сел позади него, хлестнул мула, подгоняя, и направил по ветру тяжелой неуклюжей рысью.

Через милю Лотар подумал, что, должно быть, разминулся со своими людьми, и придержал мула как раз в тот момент, когда из тени впереди вышел Хендрик.

– Как все идет? Сколько вы поймали? – в тревоге крикнул Лотар.

Хендрик рассмеялся:

– Столько, что у нас недоуздков не хватило.

Как только каждый из его людей поймал одну из разбежавшихся лошадей, Хендрик вскочил на свою и стал сгонять остальных, разворачивая животных и удерживая, пока Манфред бегал от одной к другой и надевал на них недоуздки.

– Двадцать шесть! – ликовал Лотар, сосчитав пойманных животных. – Отлично, уходим сейчас же. Военные погонятся за нами сразу, как только доставят сюда солдат.