Олтер хлебнул взвара и спросил:

— Так я ж провинился… А меня выпустят?

— Хак завтра же хвост прижмет, вот увидишь… — заметил один из Булогичей, проходя мимо с казаном печеных овощей. Увидев недоумевающий взгляд мальчика, он пояснил. — Ты ж от наместника к нам пришел, а не обратно в подвал. Значит, Сивен твою сторону взял.

— Да утрется, утрется Стурр…

— Говорят, коменданту этот Витл, учителишка новый, и самому не нравился, — раздалось справа. — Так что Хак только доволен будет.

— Ага. Сейчас кто Сивену слово поперек скажет? Дурных нет; все дурные на столбах висят.

— Да. Что он, что брат его — последние мозги пропили. Такое творят…

— Тихо ты, бестолочь…

— Слыхал? — Булгуня поддел локтем приятеля. — А я чего говорю?! Так что завтра же в город пойдем! Мне дядьки рассказали… они такое место нашли!.. Там настоящий заморский двор!

— Чего? — Оли отодвинул тарелку. — Заморский двор? Это еще что?

— Дядьки услышали, пришли туда за пряностями из-за моря. Ну и новую еду испробовать. А там… — Булгуня нагнулся над столом и понизил голос. — Там девки заморские с голым пузом пляшут! Дядьки весь вечер не могли успокоиться, только о них и говорили!

Новость о голых девках не сильно заинтересовала Олтера. Дались ему голые девичьи животы, ха! А вот возможность выбраться в Атриан, поглазеть вокруг… Это здорово!!

Наследник, наконец, насытился, и вопросы посыпались по-новому. Оли до позднего вечера пересказывал о странствиях братки, Туммы и Бареана. Просил передать ксену Конутопа, что брат о договоренностях помнит. Пусть шлет нужных людей в Дорчариан: и дан их ждет, и мелкий Кайхур тоже. Краснощекие повара выслушали радостную новость и заторопились в дом, писать послание великому ксену Булгару, отцу Булгуни.

— И мастеров-рыбоводов с мальками путь отправят! — крикнул юный болотник им вслед. — Я обещал!

Олтер едва досидел до конца ужина. Едва начало темнеть, и все распрощались, как юный горец, наконец, отправился в подземелье.

— Уверен, наследник? — спросил Йолташ.

— Уверен, — нахмурился Олтер и потеребил амулет под рубахой. — Это же мои гвардейцы, так ведь? Негоже оставлять своих воинов ждать.

Братья переглянулись. Будь их воля — сидеть бы сегодня юному горцу дома! Вот только без Остаха они ничего не могли возразить неуступчивому наследнику. Прежний Оли был мягче, а этот не просил: приказывал. Пожав плечами, Йолташ потопал в сумрак. Барат и Олтер двинулись следом.

Едва они скользнули под громаду Атрианского Архива, голос Барата построжел.

— Под землей никаких игр, никаких шалостей, наследник, — он запалил факел и осветил нишу в стене. — Здесь всегда хранятся запасы масла и светильники. Закон подземелий прост: сжег масло — пополни запасы, разбил светильник — замени!

Олтер кивнул.

— Раньше с нами был дваждырожденный и Тумма, которые умели видеть в темноте. Был Кайхур. Теперь заплутаешь — никто не найдет, не спасет, — пояснил Барат.

Йолташ одобрительно покачал головой и первым отправился в путь. Следом шел Олтер с лампой, а позади с факелом в руке сопел Барат.

Йолташ осветил белые черточки на каменном боку у очередного поворота.

— Твой брат сделал. Подновляю их иногда.

Оли оглядел пометки. У каждого нового поворота белело по отметине. Хитро братка придумал: стрелка указывала нужное направление. Захочешь, а не заблудишься!

— Замотанных больше нигде не встречали? — пробасил со спины Барат.

— Нет, хвала Матери.

Под землей было неуютно. Метались по стенам отблески огней, каменные своды давили на макушку, по сторонам то и дело возникали многочисленные ходы и отвороты.

— Твой брат тут целыми днями гулял, — шепнул Барат. — Во тьме-тьмущей без самого маленького огонечка! Мать Предков и ходы потайные научила его находить, и каменные стены двигать.