Власть долга из цикла Хозяин гор. Книга 5 Привалов Владимир

1. Пролог

Одинокий кречет кружил в беспощадной синеве степного неба. Великий хан следил с вершины холма за полетом крылатого охотника. Старик пришел сюда еще засветло. Позади неподвижной фигуры на вытертой циновке замерли трое умудренных годами мужей. Все одеты по-походному, в добротные доспехи. Сходство лиц подсказывало — почтительные сыновья готовы внимать каждому слову своего повелителя. Однако отец молчал. Бесстрастное морщинистое лицо, задубевшее от ковыльных ветров и солнца, обращено к восходу, где парил кречет.

Небывалая сушь пала на степь, а следом за ней пришла и крылатая беда — саранча. Сжирая все на своем пути, она прошлась по травяному морю, оставляя после себя пустошь. Чуя невзгоды, кочевые племена пали к ногам Великого Хана, моля избавить от голодной погибели.

Степь оскудела. Кречет впустую нарезал круги над балкой, где шелестели на ветру мертвые ободранные листья — саранча не оставила после себя ничего живого… Вдруг вдали запылило, показались всадники. Но и это не тронуло ни птицу, ни старого степняка. Казалось, Великого Хана не волновало ничто земное — ни огромный лагерь, похожий на город из кибиток, навесов и походных домов у подножия холма за его спиной, ни приближающийся отряд.

Всадники подъехали к холму и спрыгнули с коней. Рослый воин с тяжелым мешком на спине торопливо взобрался по склону, рухнул перед стариком на колени и вывалил ношу на жесткую траву. Отрубленные головы рассыпались, а одна из голов покатилась вниз, и вестник прихватил ее за волосы, водрузив поверх остальных.

— Великий Хан… — прошептал всадник, ужасаясь своей неловкости, и зарылся лицом в землю.

Старик наконец опустил глаза и оглядел гостинцы. Задержал взгляд на голове, которая венчала страшную пирамиду. Бледная улыбка тронула тонкие губы старика.

— Юрай и после смерти страшится меня и хочет убежать, — негромко произнес старик, и сыновья за спиной громко расхохотались.

Черноволосый с проседью воин вышел вперед и вытолкнул носком расшитого сапога беспокойную голову из кучи других. Предсмертная гримаса исказила черты лица покойного, но и сейчас в нем без труда угадывались родственные черты всех четверых: отца и сыновей.

— Рассказывай, — приказал старик, и вестник поднял голову.

— Он увел нас, железносердный. Увел со своими ближниками нас к заходу, а кочевье тронулось, ушло к границе.

— К Арзрату? — выкрикнул один из сыновей.

— Так, великий. Но я разделил отряд. Словили всех…

— Хорошо, — слегка кивнул старик, и посланец вновь зарылся в траву.

— Значит, с байстрюйчим родом покончено… — черноволосый вновь пнул голову.

— Великий… — просипел посланец. Все взгляды обратились к нему. — Род младшей жены — он кочевал у границы… В самых захудалых землях — мы добрались и дотуда… Но они прознали о твоей воле, железносердный, и ушли.

— Куда? — вновь выкрикнул нетерпеливый.

— В Арзрат, — прошептал посланец. — Они… давно вели дела с Арной… И даже сына отправили учиться…

— Учиться? Учиться сыну степей в Империи?

— У Юрая есть еще один сын? — черноволосый выхватил саблю.

— Он удалил от себя младшую жену… Уже много лет, и мы не знали… Его зовут Юркхи, — просвистела сабля, и отсеченная голова худого вестника отлетела к привезенным трофеям. Обезглавленное тело, орошая холм кровью, покатилось со склона.

На лице старика не дрогнул ни один мускул. Он отвернулся и вновь обратил глаза к небу. Кречет вдруг прянул вниз. Из мертвой рощи, гневно стрекоча, вылетела длиннохвостая сорока. Кречет пал на нее и сбил наземь. Придавив когтистой лапой, охотник терзал добычу.

Старик улыбнулся и хлопнул в ладоши. Удачная охота небесного хищника оживила безмолвную статую. Старик легко поднялся с циновки, словно не сидел на ней, скрестив ноги, с самого рассвета.

— Пришло время старых легенд! Лакасы будут достойны славы предков! Как встарь, крылатая беда идет на Арну, а мы пойдем следом. Вся степь теперь здесь! Мы насытимся, а они ослабнут. Сорочье жадное племя падет под степным кречетом. Империя запылает под копытами наших коней!

Стоило старику вскочить, как сыновья, напротив, опустились на одно колено.

— Сын, — промолвил Великий Хан, и черноволосый, любитель отрубленных голов, поднял глаза. — Юнасай! Отсеки ненужную ветвь. Кровь лакасов — не вода. Возьми с собой юргменов, возьми тагаулов, возьми ургванов — пройди сквозь Империю — но пресеки гнилой род.

— Я найду сына Юрая и доделаю то, что не свершили мои воины, — черноволосый застыл в глубоком поклоне.

— Найди. Пройди северным Арзратом, затем вдоль Амарана. В топи не суйтесь. Твоя цель — Атриан.

Сыновья внимали словам отца.

— А мы… Мы двинемся на столицу. И пусть копыта наших коней омоет Арнское море!

2. Глава 1

Глава 1

— Им-пе-рия есть сла-вный креп-кий дом для ши-и, — настырный учитель Витл застыл за спиной, дыша в затылок. В классе хохотнули, и юный горец дернул плечом, — ши-зни…

— Шизни?! — громко переспросил Витл и обвел учеников насмешливым взглядом. Мелкие имперские недоноски тут же послушно загоготали, а здоровяк Милиар и вовсе ткнул пальцем. — Шизни?! Мне тут рассказывали небылицы о необычайно умном наследнике горского рекса, который с малолетства сам читает книги. Теперь я вижу, что это всего лишь вранье. Пустой треп! Продолжай, ученик!

— Жизни, — исправил свою ошибку красный от досады юный горец. — Жи-зни мно-гих на-ро-дов. За-кон для Империи — это … — хоть слово и показалось знакомым, но никак не хотело сдаваться. Ученик замер, шевеля губами. Поднял голову, чтобы глянуть на умницу Фиддала, но учитель тут же склонился над мальчиком и зашептал на ухо.

— Что же случилось? — палец ткнул в сложное слово. — Здесь написано меч. Меч! — гладкий ровно подстриженный ноготь подчеркнул надпись. — Тебе знакомо это слово?

Витл ухватил в пятерню затылок мальчика, чтобы прижать лицо ученика к странице. Это он зря! Наследник и так держался из последних сил. Он крутанулся на скамье, сбрасывая руку, резко пнул имперца в колено и цапнул со стола глиняную чернильницу. Треснув негодяя по макушке, горец заломил ослабевшему противнику руку и толкнул в спину.

Витл поплыл от удара и не сопротивлялся, лупая глазами. Ученики поскакали с мест и завопили во всю глотку. Распахнулась дверь, и в класс ввалились имперские стражники, дежурившие в коридоре. Однако первым подскочил здоровяк Милиар. Он подбежал сзади и взял непокорного ученика за шею в захват. Юный горец прижал подбородок к груди и только примерился половчее двинуть локтем под ребра неприятелю, как подоспели стражники и за шкирки оттащили мальчишек друг от друга словно нашкодивших щенков.

Горцу завернули руки и приподняли. В проеме дверей застыл комендант. Хак Стурр упер руки в пояс и уставился на хватающего ртом воздух учителя. Тот держался двумя руками за край столешницы и пошатывался. Затем комендант перевел взгляд на горца с заведенными за спину руками.

— В комнату наказаний. В подвал. Немедленно!

Тяжелая окованная железными полосами дверь захлопнулась. Лязгнули запоры, протопали сандалии стражников, и все стихло. Наследник растер онемевшие руки и пнул дверь.

«Проклятый Витл! Да как он посмел! Знаком ли мне меч?! — мальчик забегал по тесной комнатушке. — Да что этот червяк возомнил! Что он может знать о войне! О настоящем оружии, о битвах, о врагах, жалкий учителишка!»

Юный горец вспомнил, как он впервые забрал чужую жизнь, как ударил отцовским кинжалом раба на Заградном мосту. Потом вспомнил дикаря-северянина, которого пинком отправил в пропасть. Вспомнил, как друзья-толгувы бились и резали безумных северян на горной тропе у реки.

«Да если бы в Школу можно было приходить с оружием, этот Витл уже ползал бы с увечной рукой, которую посмел поднять на наследника дана Дорчариан!» — мальчик вновь пнул дверь и огляделся.

Он оказался в малюсенькой комнатушке с мутным окошком под потолком и каменным сиденьицем подле входа.

«Брат рассказывал про это место», — почетный ученик имперской школы Атриана вздохнул и подошел к стене из грубых блоков. Гнев понемногу стихал. Мальчик постучал по камню. Братка многое рассказывал… И долго-долго отговаривал его от поездки сюда, в Империю.

«Да пойми ты, брат. Все верно ты говоришь, я твое имя взял... И это нечестно. Но вот поедешь ты вместо меня… Мы близнецы, никто ничего не заметит, это правда. Но тебе же там тяжело одному придется! Все мои друзья будут думать, что ты — это я. Понимаешь? Но мои друзья — это еще полбеды. Они ничего плохого не сделают. А вот враги уже давно нож точат, мечтают добраться… А ты и знать не будешь, откуда ждать удара!»

Брат смешной: ведь он и мечтал уехать к врагам — а как же иначе свершить месть? Поэтому старший сын дана оставался непреклонным и твердил раз за разом одно и тоже. Вот и сейчас мальчик уставился на глухие камни и повторил уже, наверное, в сотый раз самые важные слова:

— Я должен вернуть свое имя! Я Олтер, Старший, Правый, наследник дана Дорчариан, — слабый голос задрожал, потерялся среди толстых стен и мигом канул в каменном мешке.

Брат оказался прав.

Жизнь в Империи оказалась совсем другой. И люди здесь оказались другими, не похожими ни на родичей-горцев, ни на удалых толгувов, ни на суровых боларов. А друзья брата: толстый Булгуня, юркий смуглый Юркхи, немногословный Кольша, рассудительный Фиддал до сих пор оставались чужими. Они так обрадовались, когда Олтер вернулся в Школу! Обступили, тормошили, хлопали по плечам, взахлеб рассказывали последние новости!.. А он топтался на месте дурак-дураком и мечтал только об одном: как поскорее удрать к себе в комнату и спрятаться ото всех.