Санкт-Петербург утопал в серой пелене мартовского вечера. Дождь стучал по окнам маленькой квартиры на Васильевском острове, где Алексей, склонившись над ноутбуком, выстукивал последние строки кода. Его пальцы – длинные, чуть дрожащие от усталости, с пожелтевшими от кофе ногтями – двигались по клавишам с механической точностью, но в голове царил туман. Он писал систему шифрования для очередного корпоративного клиента – какого-то банка, чьё название он даже не удосужился запомнить. Дедлайн маячил на горизонте, как грозовая туча: завтра в полдень заказчик ждал финальную версию, а Алексей всё ещё возился с багом, который ломал алгоритм на этапе проверки ключей. Он откинулся на стуле, скрипнувшем под его весом, как старый корабль, и потёр виски, чувствуя, как тупая боль пульсирует за глазами. Тридцать восемь лет, а что у него есть? Ни жены, ни детей, ни даже кота, который бы мурлыкал на коленях. Только эта комната, заваленная книгами по программированию, пустыми чашками из-под кофе и тишиной, которую нарушал только стук капель за окном.

Он встал, прошёлся по комнате, разминая затёкшие ноги после шести часов непрерывной работы. Квартира была крошечной, почти клаустрофобной: кухня, совмещённая с гостиной, и спальня, где кровать стояла неубранной уже неделю, скомканная футболка с логотипом старого IT-феста валялась на подушке. На столе громоздились остатки пиццы – холодные куски с заветренным сыром, рядом стояла банка энергетика, смятая в комок ещё утром, и пара пустых пачек из-под чипсов, которые он доел вчера ночью. Алексей подошёл к окну, прижав ладонь к холодному стеклу. За окном – мокрая мгла, размытые огни фонарей, дрожащие в лужах, как отражения чужой жизни. Дождь усиливался, ветер гнал капли по стеклу, и этот звук был единственным, что напоминало о внешнем мире. Он вспомнил, как в детстве любил дождь – сидел у окна в доме родителей в пригороде, смотрел, как капли стекают по стеклу, и мечтал стать хакером, как в фильмах, взламывающим системы ради справедливости. Теперь же он писал код для банков, которым плевать на его мечты, и жил в одиночестве, которое с каждым годом становилось всё тяжелее, как старый жёсткий диск, забитый ненужными файлами.

"Кофе", – подумал он, зевая так, что хрустнули челюсти. Это был его ритуал – поздний поход в круглосуточную кофейню за углом, где бариста с синими тенями на веках и пирсингом в носу молча наливала ему двойной эспрессо, не задавая вопросов. Алексей вернулся к столу, бросил взгляд на экран. Код выглядел почти готовым: аккуратные строчки, выровненные отступы, как солдаты на параде, но где-то в глубине таилась ошибка – мелкая, коварная, из тех, что всплывают, когда ты меньше всего этого ждёшь. "Обработка исключений", – пробормотал он, потирая шею, где мышцы затвердели от долгого сидения. Надо было доделать, но глаза слипались, а мозг превратился в кашу после трёх энергетиков и бессонной ночи. Он сохранил файл, назвав его "Encryption_v3.8", и закрыл ноутбук с глухим щелчком. "Кофе поможет", – решил он, чувствуя, как усталость накатывает волной, тяжёлой и липкой, как мокрый асфальт. Пару глотков, и он сможет вернуться к работе, доделать этот чёртов код, отправить его заказчику и, может, даже выспаться впервые за неделю – мечта, такая же далёкая, как отпуск на море.

Он подошёл к вешалке у двери, натянул старую чёрную куртку – потёртую, с оторванной пуговицей на левом кармане, пропахшую сыростью и табаком от прежнего хозяина, хотя сам Алексей не курил уже лет десять. Зонт валялся в углу – чёрный, с погнутой спицей, купленный за сто рублей на распутье, когда прошлый сломался под ветром. Он взял его, бросив взгляд в зеркало у двери. Отражение показало худое лицо с тёмными кругами под глазами, короткие русые волосы, тронутые сединой у висков, и усталый взгляд, в котором давно погасла искра юности. Щетина покрывала подбородок, делая его похожим на какого-то бродягу из подворотни. "Надо побриться", – мелькнула мысль, но он тут же отмахнулся, усмехнувшись. Кому это нужно? Клиенты видели только его код, а больше в его жизни никого и не было – ни друзей, которые бы позвали в бар, ни коллег, с которыми можно было бы поболтать за пивом, ни случайных знакомых, которые бы спросили, как дела.