– Молодой человек! – раздался откуда-то сбоку звонкий женский голос.

Вздрогнув, Вадим обернулся. Улыбающаяся цыганка сидела прямо на земле, и цветастая её юбка была распластана словно парашют.

– Помоги пожалуйста, красивый!

– Что с тобой? – спросил Вадим, не трогаясь с места.

– Упала, встать не могу.

– Не может быть!

– Помоги, не обижай девушку! – скалила зубы цыганка.

Вадим осмотрелся. Никого вокруг не было.

– Никого нет, никого. На тебя одного надежда! – сказав это, она засмеялась. Откинула голову назад, распущенные волосы взмыли на мгновение. Смотрела озорно и пристально.

Не торопясь, Вадим зашагал к ней.

– Лес паршивый, – говорила цыганка, не спуская с него глаз, – одни кочки да сучья. Споткнулась вот, развалилась – а встать сил нет. Кто бы помог, думаю – и, глядь, ты идёшь. Ай, хорошо как – поможешь, поставишь девушку на ноги!

Какие-то проблески красоты угадывались в её смуглом лице. Губы были тонкие, зубы белые, глаза раскосые и смеющиеся. Красивые глаза. Задрав голову, она смотрела на Вадима. Сильный винный запах исходил от неё, но не раздражал – в нём было и что-то приятное.

– Встать не можешь? – спросил Вадим.

– Точно.

– Так кто же пьёт с утра?

– А сейчас уже не утро. Стемнеет вот-вот. Да и выпила я всего стакан.

– Давай руку.

Цыганка ухватилась и, тяжело охая сквозь смех, позволила поставить себя на ноги. Тут же едва не упала, но прислонилась плечом к дереву. Пуговицы на её блузке были расстёгнуты, шея оголена и даже предгорья грудей открывались взгляду.

– Ай, спасибо тебе, красивый! Если б не ты – не знала бы, что делать.

– Не за что, – отозвался Вадим. – Как себя чувствуешь, снова не упадёшь?

– Ой, не знаю. Дай мне руку, держаться за неё буду, а то и вправду упаду.

Она взяла его руку и прижала к животу.

– Слышишь, как сердце бьётся?

Глаза её были прищурены, рот приоткрыт.

– Сердце не там, – сказал Вадим.

– А где? – почти шёпотом спросила цыганка.

– Выше.

– Вот здесь?

– Она положила ладонь на левую грудь. Грудь впечатляла – была тугой, упругой и очень приятной на ощупь.

– Да-а, – сказал Вадим. – Очень учащённое сердцебиение.

Положил свободную руку на соседнюю. Цыганка отступила на шаг.

– Ну хватит, хватит, – отстранилась.

Вадим убрал руки. Засунул их в карманы куртки. Цыганка выпрямилась, оправилась, застегнула все пуговицы на блузке и плотнее запахнулась платком.

– Куда путь держишь? – спросила его.

– К дому, – отозвался Вадим.

– И где твой дом?

– В Сомово. Знаешь такую деревню?

– Знаю.

– Вот, туда иду.

– Как звать тебя?

– Вадим.

– Вадим… Красивое имя.

– А тебя?

– Меня – Настя.

– Очень приятно.

– А что мы стоим? – спросила она. – Пойдём потихоньку, мне тоже по пути.

– Тоже в Сомово?

– Нет, ближе.

Они тронулись. Шагали не спеша.

– Ближе – это куда?

– Да тут наши быть должны.

– Табор?

– Нет, табор не здесь. Табор у реки.

– А здесь что – засада?

Цыганка хохотнула.

– Вроде того.

– На кого – на меня?

– Не-е, нужен ты нам.

– А что? Устроили засаду, тебя вперёд подослали…

– Для чего?

– Ну, мало ли! Сгубить меня решили.

– Я тебя первый раз в жизни вижу.

– Так это лучше даже. Изведёшь меня – и никакой жалости.

– Чем изведу?

– Ну, мало ли чем можно, – он обнял её за талию. Она не отстранилась и руки не убирала.

Вадим остановился. Остановил и её. Обхватил обеими руками, прижал к себе, ткнулся губами в её лицо.

Она не вырывалась, позволяла себя целовать, но сама не отвечала.

Вадим нагнулся, подхватил её на руки и положил на землю. Так резко, что Настя ударилась об неё головой.

– Ну, вот, – закатывая глаза, бормотнула она, – только что валялась и снова…

Под первым подолом оказался другой и вроде бы были ещё. Он закинул их все разом. Под ними оказались рваные коричневые колготки – дыры красовались на коленах и между ног. Из той, что между ног, проглядывали серого цвета трусы. На ногах у Насти были потрескавшиеся ботинки, очень похожие на армейские. Вадим шарил по ней руками.