– Собственно, так я и познакомился с зав. кафедры прикладной магии. Ну, видел я её и до этого, но личное знакомство… началось не с лучшей стороны, – с кривой усмешкой заканчивал историю Карт, пока закрывал бричку и поправлял мундир, догоняя Рейнхарда.

– Ну, бывает. Тебе хотя бы хватило ума не удирать и не идти в отказ, как тот твой сокурсник-идиот. У тебя с тех пор развилась такая память на лица, да? – слегка мотая головой, уточнял оберсекретарь, пока бегло проводил взглядом черту по шпилям академии.

– Ну, можно и так сказать, да. Я с тех пор госпожу Валерию чуял, кажется, и спиной, и за десять метров, – Фрид усмехаясь и прикрывая глаза, почесал затылок так, будто бы на нём действительно с тех пор то ли отросли глаза, то ли какой-то магический артефакт, что по памяти чуял, что надо бы менять диспозицию.

Впрочем, целью двух следователей были не основные ученические корпуса академии, что гордо возвышались, казалось бы, над всем центральным районом города, будто стараясь пронзить своими шпилями магической связи саму синеву неба. Кратко пообщавшись с местными служащими, они направились к лабораторному комплексу, который, по студенческим анекдотам и страшным историям для первокурсников, будто бы уходил под землю ещё глубже, чем поднимался этажами ввысь. Здания лабораторий представляли собой самый настоящий новострой, достаточно контрастируя с древней архитектурой самой академии. Пока та показывала всё своё могущество и вместе с тем изящество – драконьими барельефами, высокими узкими окнами и охранными рунами – лаборатории выглядели скорее брутальными коробками с новомодным бронированным магическим стеклом, которое панорамно открывало вид на весь комплекс изнутри. В этом, несомненно, тоже было некое изящество: простота форм будто бы давала понять, что именно здесь магия из чуда переходит в раздел точных наук, и всё это в задумке архитектора наверняка представляло собой целый ансамбль укрощения строптивой природы.

Внутри их уже ждали, что стало смешанным сюрпризом для Ильтона. Зная все тонкости бюрократических процессов и напутствия Эртвига, он точно ожидал, что приём их затянется, и сразу посматривал на тяжёлую сумку своего помощника, в которой были заготовлены все орудия бумажной войны, чтобы хоть как-то облегчить прохождение столь необходимых процедур. Внутренняя паранойя даже несколько напряглась, и шепотки в его голове будто бы начали продумывать планы отступления и поиска альтернатив для исследования злополучных пурпурных слёз. Слишком тёплый приём работал в обе стороны, выбирая между невидимой рукой корпоративного заговора и известной в городе научной рьяностью местных исследователей. Встречавший их мальчишка, по-другому Рейнхард отказывался его воспринимать, прямо светился от счастья, пока представлялся и знакомился с Фридом, который был брошен своим старшим коллегой на эту социальную амбразуру. Его речь напоминала скорее пулемётную ленту, которая обрушилась градом огня на подавление прямо на унтерсекретаря, но тому тоже было что ответить. Они с Феликсом Зейном, как представился златовласый юноша, в целом быстро нашли какую-то свою общую волну и в ней же направились на нужный этаж, после того как Ильтон сухо перекинулся парой фраз в регистратуре – не столько из необходимости, сколько из надежд, что рекомендация шефа магического управления вела их не к этому юному дарованию алхимических наук.

– Да-да, в целом из представленного вами описания мы, ну, то есть я, представлял себе как раз такую картину. Вихреобразование Шерминга почти точь-в-точь описывает природу объекта, который вы хотите передать нам на изучение. Отсылающее к природной магии драконов, оно довольно плохо поддаётся контролю и потому редко используется в современной магической науке… – продолжал Феликс на подходе к кабинету, принуждая усталого оберсекретаря с очень большим интересом изучать местное строение плит и их архитектурную композицию в надежде хотя бы на минуту отвлечься.