– О, нет, еще как хотел!

Быстро разворачиваюсь и пулей вылетаю из дома. Слезы уже струятся по лицу от ужасной обиды. Как отец мог ударить собственную дочь?! В кого он вообще превратился?

Бегу вдоль безлюдной улицы, когда меня нагоняет Эрик, преграждая путь.

– Мира, постой! Что произошло между вами?

Но увидев заплаканное лицо, он, не раздумывая, заключает меня в крепкие объятия.

– Все будет хорошо! Слышишь? – пытаясь успокоить, Эрик сильнее прижимает к груди и неспешно гладит по растрепавшимся волосам.

Киваю, продолжая плакать на его плече.

– Может, пойдем в дом?

Соглашаюсь, однако, никак не могу оторвать пальцы от толстовки Эрика, окаменевшие в сжатом положении. Тогда охотник молча поднимает меня на руки и уносит с улицы.

Просыпаюсь от яркого света, с трудом разлепляя опухшие от пролитых слез глаза. Эрик всю ночь сидел со мной на кровати и слушал рыдания, которым, кажется, не было конца.

– Эй, малышка, как ты? – тут же раздается его голос поблизости.

В горле слишком сухо, чтобы вымолвить хоть слово, поэтому сначала тянусь за водой, заботливо оставленной на тумбочке.

– Я в порядке, – выпив сразу половину стакана, возвращаю его обратно и ложусь, взбивая подушку под головой.

– Твой отец хочет поговорить с тобой, – виновато произносит Эрик.

– Не хочу с ним разговаривать! – безапелляционно отрезаю я и вздрагиваю в тот момент, когда слышу знакомый баритон:

– Очень жаль, потому что я уже здесь!

Протяжно выдыхаю, зло взглянув на Эрика, подпирающего косяк рядом с кроватью. Зато теперь понятен его провинившийся вид.

– Оставь нас!

– Я буду на кухне, зови, если что, – треплет Эрик мое плечо и выходит из комнаты, предусмотрительно прикрыв за собой дверь.

Сажусь на постели, расправляя одеяло, чтобы хоть чем-то занять трясущиеся руки. Поднять взгляд не решаюсь и тогда отец садится на край, понуро опустив голову, слегка покачивая ей.

– Мира, я виноват! – начинает он, и я слышу нотки грусти в его тоне. – Мне просто невыносима сама мысль, что я могу потерять и тебя!

– Но так ты делаешь только хуже! Я никогда не сомневалась в тебе или твоих приказах.

– Я знаю. Ты прекрасный солдат.

Солдат…

– Когда я вчера услышал, что ты провела с демоном всю ночь и как ты защищаешь это чертово создание… – последние слова отец буквально выплевывает, а его кулаки сжимаются на коленях. – Мне стало страшно, что и тебя у меня отнимут так же, как когда-то твою мать.

В глазах опять мутнеет от слез.

– Ты меня не потеряешь, слышишь! – подползаю к нему и обнимаю со спины. – Мы единственные остались друг у друга, и я буду с тобой до конца.

Отец поднимает руку и, накрыв ей мою, слегка похлопывает, приложившись головою к моей.

– Прости, я весь день и ночь не находил себе места, ждал, когда ты проснешься, чтобы поговорить. Я никогда не хотел причинять тебе боль!

– Знаю, – тихо шепчу, уткнувшись в родное плечо. Мы молчим несколько долгих секунд, грустя о маме и переживая каждый в себе случившееся. – Так какой теперь план?

Отстраняюсь, вытирая слезы.

– Это моя девочка! – хмыкает он. – Что тебе удалось выяснить?

– Демон принес меня в какую-то квартиру или номер, стоит его проверить и установить постоянную слежку, – отец разворачивается ко мне лицом и кивает, но не спешит перебивать. – Также, думаю, нужна еще пара встреч с ним наедине, и я смогу привести демона в указанное место.