– Охренеть, – честно сказал Яша, не проявляя никакого интереса, – и что ты там будешь делать?

– Я? Я буду изучать древесных лягушек, – на полном серьезе ответила ему Магда.

– Какая гадость, – честно сказал Яша и приподнялся на локтях, – Магдя? Ты всурьез? – «Магдя» Яша говорил ей редко, это было словечко-пароль, такое признание в любви, когда невозможно сказать об этом при всех. Магда сразу же отбила подачу:

– Яшкензончик Измайлович! Конечно! Боже ты мой! Да я никогда еще не была ТАК серьезна!

– Магда, ну, какого хера тебе нужны эти жабы?

– Это – не жабы! Это – древесная лягушка. – Магда даже обиделась, – зеленая квакша. А жабы тоже есть, жаба наттерджек, камышовая! С желтенькой полосочкой на спинке … – Магда, говоря о жабе, просто засияла.

– Жаба с полосочкой? Жаба?! Ты рехнулась! – Яша сел на кровати, – ты свихнулась! Ты, что, идиотка? Ты? Ты – актриса! У тебя сколько фильмов уже? Спектаклей? Ты в своем уме? На хрен тебе этот лягушатник со своими жабами? Ты там сдохнешь! Там же солончаки! Это тебе что, Ницца? Ты хоть башкой своей подумай!

– Я подумала. – Магда опять засияла. – Я люблю его. Понимаешь?

– Там смотреть не на что! Какой-то шибздик, Гурвинек!

– Этот, как ты выразился, шибздик, тебе жизнь спас. Он сильный. Умный. У него есть цель в жизни. А насчет лягушек… Яша, вот, Бруно – он занят реальным, нужным делом! Кому на хер нужны твои тряпки? Мода прошла – выкинули и забыли! А он спасает золотую нерпу!

– А кому нужны твои тюлени?

– Они всем нужны! – Магда разозлилась, вскочила, потом опустилась на четвереньки, потом села, обняв руками колени, – ты вот, можешь создать тюленя? Нет! Не можешь! Никто не может! Тюлень – это мир. Это Бог создал мир, а мы его должны беречь. Я только с Бруно поняла, как надо жить! Мы неправильно жили. Да, у меня были любовники, ну что, я же никому не делала зла? Я не воровала, не убивала! И ты был моим любовником, и вы все – все! получали, что хотели! Мне было не жалко, берите, пользуйтесь! Но вы же сами меня не уважали, ты меня замучил ревностью!

– Да как ты могла мне изменять? – теперь уже заорал Яша.

– А чем ТЫ лучше других? Такое же дерьмо!

– О, о, о! А это тюлень, значит, лучше всех нас?

– Лучше! Ему ничего от меня не надо было, только бы я была рядом! Он себя отдал и предложил мне разделить то, чему он служит.

– Охренеть, охренеть, – повторял Яша, – Магда-гринписовка! Завтра ты будешь ложиться под поезда, везущие ядерные отходы? Приковывать себя цепями к реликтовым деревьям? Хватит, это блажь для богатых! У нас в России достаточно просто дерево посадить! И кошку покормить! Не выёживайся, Магда. И, это? Давай, не будем разводиться, а? – Яша попытался расцепить ее руки. Магда только крепче прижала к себе колени.

– Нет уж. Развод, значит, развод. Глупо было с этой свадьбой. Лучше б ты на Зине женился. Она только тебя любит.

– А ты? Ты не любишь? – Яша обхватил Магду за шею, – не любишь? Ну, давай, на прощание, а? Еще разок? Иди ко мне, повторим забытое? Я тебя хочу!

– А я – нет, – Магда сбросила Яшину руку, – тебе только одно надо было. И ничего больше. Ну да, Магда же такая… да я и была такой, какой вы хотели меня видеть! И только Бруно…

– Достала ты меня со своим Бруно! – Яша повалил Магду на постель, и вдруг что-то буквально щелкнуло, как будто распались дужки, державшие замок, и что-то страшное, звериное, чудовищное, чему и сам Яша не смог дать названия, буквально затопило его. Он не соображал, что делал, точнее – соображал, ужасался, но остановиться не мог. Магда кричала, но кто бы ее услышал в семикомнатной квартире, где давно уже не было других жильцов, кроме Яши? Когда весь этот кошмар кончился, Яша встал, пошатнулся, и стал искать очки. Без очков он видел только белый силуэт, но он слышал, как она плачет, как пытается сказать что-то, но не может, и заикается, и он боялся даже представить себе – что он сделал с нею…