В Черемушки он вернулся далеко за полночь. Приехал на такси, попросив высадить его у подъезда – чтобы видели. Но никто не видел, все спали. Дверь квартиры открыл с опаской – нет ли кого-то еще? Сейчас ему хотелось одного – спать. Одному.

Пока Яша спал, страна стремительно менялась, даже ночью. Магазины пустели, но за деньги можно было купить почти все, а за большие деньги – все. Утром Яша отправился в дорогой бутик, где в кабинке снял с себя все, в чем пришел, вплоть до белья и носков. Вышел он в льняном костюме от «Armani», искусно и небрежно мятом, и в шелковой рубашке – от «Armani» же. В самом дорогом салоне его подстригли, побрили, помассировали лицо, привели в порядок руки, подобрали туалетную воду. Всякую мелочь – носки, галстук, записную книжку, зажигалку – он купил сам, фланируя по расцветшему Кузнецкому. Он ощущал себя хозяином жизни. Нарочно заставил себя заехать в театр, чтобы «пипл заценил», и небрежно поигрывал булавкой с поддельным бриллиантом, протыкавшей узел галстука. Да, на вкус истинного ценителя стиля Яша перестарался, но на старых друзей произвел неизгладимое впечатление. Это был как раз тот самый случай, когда Балаганов, приседая, хлопал Бендера по плечу со словами «забурел», и искренне им восхищался. Яша поставил «отходную» – велев взять самого лучшего вина, а не «шмурдяка», и монтировщики, сдвинув столы в кафе, сообразили стол. Пили за Яшу, за его процветание, а Темницкий даже пообещал снять его в роли Паратова. Если доберется до «Бесприданницы», разумеется. Яша все оглядывался по сторонам, поджидая Магду, обнимал и тискал молоденьких актрис и даже опытных прим, которые наперебой протягивали к нему сигареты – Яша, огоньку не найдется? Все ахали и восхищались, как будто Яша уже потеснил и Волкова, и Кардена, и Ив Сен Лорана. Магда вплыла, когда веселье уже дошло до точки. Рядом с ней болтался какой-то незнакомый молодой человек, по всему виду совершенно неопасный. Магда подставила прохладную щеку Яше, отщипнула пару виноградин, и вдруг сказала Яше – у меня такая тоска, давай я выйду за тебя замуж? Тут же разговоры стихли, Темницкий сложил руки в замок и оперся на них подбородком, ожидая, что ответит Яша. Положение было идиотским. Памятуя о том, что обещать – не значит жениться, Яша надул щеки, выпучил глаза, покрутил невидимый ус, и рявкнул, – не вижу препятствий! Все облегченно рассмеялись, а Яша влил в себя стакан коньяку и тут же уснул.

Проснулся Яша от барабанного боя. Магда сидела за неубранным столом и читала книжку, из наушников неслись крики и утробный гул японских барабанов. Как ты можешь читать в таком шуме, – Яша протянул руку, перевернул книжку, прочел название, – «Жизнь насекомых», Жан Анри Фабр. – Это-то тебе зачем? Магда лениво потянулась, – мне интересно. Мне кажется, что раньше я была насекомой. Насекомым? – уточнил Яша. Нет, именно – насекомой. Такая женщина-муха. Или женщина-пчела? Нет, наверное, я была стрекозой. А я – муравьем? – Яша притянул её к себе. – Куда поедем? По барабану, – ответила Магда.

Днем на Татарскую ввалилось полтруппы, они гуляли всю ночь на чьей-то даче, и сейчас хотели продолжения банкета и развлечений. Распив шампанское из горлышка, растормошили Магду и Яшу – вы же вчера собирались жениться? Поехали! Яша, ощущая, что все еще участвует в каком-то смешном спектакле, хепенинге, легко согласился, чтобы не подводить компанию. Поехали в ЗАГС, где у Темницкого работала какая-то то ли поклонница, то ли родня, и совершенно обалдевшая тётка, забыв надеть алую ленту и взять в руки витую указку из оргстекла, занесла «брачующихся» Магду и Яшу в Книгу записей актов гражданского состояния. Яша настолько увлекся, что не нашел в себе сил сопротивляться, а Магда искренне веселилась, получая от этой свадьбы удовольствие – как от хорошей еды, анекдота или мужского восхищенного взгляда. После ЗАГСа гуляли в ресторане ВТО, Яша не пьянел, а трезвел от каждой выпитой рюмки, и с ужасом думал, что же будет дальше? Вечером Магда уехала со всеми на спектакль, а Яша, бросив в тарелку с объедками дурацкое детское колечко с Микки-Маусом, надетое ему на палец Магдой, отправился домой. Всю ночь он просидел за эскизами, курил, пил кофе, прислушивался – не зазвонит ли телефон, и, окончательно перепутав день с ночью, уснул, чтобы проснуться в четыре пополудни с дикой головной болью. Про Магду он старался не думать, надеясь, что все это ошибка, и эта тетка в ЗАГСе спохватится и уничтожит запись о том, что Магда теперь – Магда Измайлова.