А как я мечтала предаться спокойному чтению любимых книг!

Наверно, вышло столько интересных новинок, в которые можно было сладострастно погрузиться в свободное время.

Я откинула мучительные мысли о возвращении, стоило мне зайти в трапезный зал, где дядюшка Дедвик, чуть ли не пускал слюну, уловив аромат вареного в специях мяса.

Благо, здесь хорошо натопили, не пожалев дров. Я даже скинула тулуп, но осталась в платье и двух байковых рубахах, похожая на кочан капусты.

– Завтра уезжаешь? – поправив синий ус, улыбнулся Дедвик, крепкий, худосочный мужчина, с бойкими кудрями волос, торчащими в разные стороны.

– Соскучилась по дому, дядюшка. Сил нет, как трепетно рвется сердце к дедуле, – разлюбезно произнесла я, снова оглядев убранство того, чем можно отобедать. Хлеб мог задушить голод на корню, что порадовало. Салат из редьки скрутить живот, а в дорогу это был опасно, а мясо? Не была я любителем мертвых тушек, больше предпочитая все что связано с овощами.

– Передай ему мой низкий поклон. Рад, что ты была тут и надеюсь, тебе понравилось.

Мне стоило больших, почти нечеловеческих усилий, выдавить из себя улыбку, больше похожую на перекос челюсти.

– Не то слово. Я обескуражена гостеприимством этих благодушных на снега земель.

Дедвик раскатисто рассмеялся. Ваннийцы любили громко проявлять свои эмоции, какими бы они не были, радость, грусть или гнев. По началу, я дергалась от ярких выпадов, но потом привыкла. По крайней мере, здесь плевать хотели на вычурность и изысканные манеры.

Немногочисленная семья, в лице дядьки, Гликерии и двух сыновей, повела носами, стоило внести тарелки с главным блюдом.

Я вздохнула и отведя взгляд, тут же столкнулась с чучелом вепара, голова которого безжизненно пялилась на меня. Мех местами был потертым, а на самой макушке лежал не слабый шмат пыли. Рядом висело большое полотно бога Оуруса, с торчащим вперед мечом и грозным видом. Поежившись, я встрепенулась, стоило прислужнице поставить передо мной мой обед.

Здоровенный, обтекаемый жиром шмат, где с краю виднелся постный кусочек.

Хлебом сыт не будешь, посему, я взяла нож и аккуратно отрезала филейную часть, пока остальные вгрызались в жир зубами. Выглядело это дико. Будто по случаю какого-то праздника, случился бал у людоедов.

– По утру, до Вандея тебя отвезет Дурон. Он уже начал готовить сани, смазывает маслом.

Чтобы не сказать грубость, пришлось закусить язык. Дуроном являлся не играющий мышцами верзила, готовый подстегивать кровожадного драгена по спине, а обычный чахлый старик. Глухонемой в придачу. И что-то подсказывало мне, ехать нам придется долго и молчаливо.

– Нет ли, кого-то более резвого, дядюшка? Боюсь, что с вашим Дуроном я опоздаю на дирижабль.

Дедвик поправил ус, стирая капающий жир в тарелку. Я сглотнула клейкий комок хлеба, упавший тяжелым грузом в живот, и почувствовала подступившую тошноту. Аппетит пропал полностью.

– Мерзлые земли, суровы, – начал проповедь мужчина. Гликерия кивнула со знанием дела. – Если захотят, отпустят тебя без сучка без задоринки. Хочешь пройти путь легко, искупайся в озере Эа, очистись от скверны.

Я посмотрела на Дедвика как на ненормального, утеряв в миг маску благородства.

– Мне кажется, дядюшка, вы хотите оставить меня тут навечно. Я, пожалуй, воздержусь от предложения и с радостью отбуду с Дуроном на санях.

Левый глаз мужчины дернулся. Все, чуть ли не с открытыми ртами наблюдали, что он скажет дальше, пока Дедвик засовывал себе в рот здоровенную ложку редьки, приправленной маслом.

– Подумай, это может пойти на пользу.

– Согласен с отцом, – поддакнул Герон, – я окунался. Стал другим. Словно дух во мне ожил.