– Вакаатуриа маи! – абориген требовательно показал на ладонь.
– А, ты что ли про эти дырки? – догадался Макс. – Да ерунда. Кот вчера тяпнул. Пройдёт.
Абориген покачал головой и вдруг резко рванул руку к себе и впился зубами в рану.
– Твою же мать!
Макс рывком вывернулся и вскинул фомку. – Ты что, сдурел? Или это у вас такое местное идиотское приветствие? Типа милый дружеский укус?
– Нгавари, нгавари! – абориген миролюбиво поднял руки. Показал на город и что-то горячо залопотал.
– Ага, и наверно ты сейчас всерьёз думаешь, что я тебя понимаю, – мрачно буркнул Макс, брезгливо вытирая о штаны обслюнявленную ладонь. – Короче, спасибо тебе добрый человек, дальше я уж как-нибудь сам! В общем, ауфидерзейн, гуд бай, оливидерчи!
Развернулся и направился обратно к сосне. Раздражённо отмахнувшись от надоедливой жужжащей пчелы, полез вниз.
К чёрту, к чёрту таких помощников! Теперь пусть кто хочет, спускается на грешную землю следуя мудрым заветам далёких древесных предков, а нормальные люди могут выйти привычным путём и через балкон. Не, ну правда, идиот какой-то! Ни с того ни с сего взял и вцепился в руку как бешеный! То кот тяпнет, то этот. Сговорились они тут все что ли… Так, спокойствие, только спокойствие. Ну укусил, и укусил. Наплевать и забыть. Теперь самое главное, направление не потерять. Город строго на восток. И кажется, не особо так далеко. Наверно километров пять-шесть. Раз город, может у них тут и шоссе какое-нибудь загородное есть, а там глядишь, найдётся и попутка. Хорошо ещё, что телефон до сих пор не выкинул, моделька новая, долларов за пятьдесят на запчасти пойдёт запросто…
Глава 4
Солнце быстро поднялось над макушками сосен. Бодрящий утренний холодок тут же сменился густой влажной жарой. Увязая в мокром песке, Макс мысленно чертыхнулся и скинул майку, раздражённо отмахиваясь от надоедливых комаров. Нет, тут все определённо решили свести с ума. То кот, то псих, теперь ещё и эти кровопийцы! Хоть одно радует. Деревья стали заметно выше. И вроде бы даже стали попадаться берёзки. И все сучкастые такие, аж душа радуется. Если что, секунд за десять можно оказаться на самой макушке. Ха, вот уж никогда ни думал, ни гадал, что можно будет всерьёз радоваться такой ерунде. Жалко вот только, что никакой дорогой даже и не пахнет.
Впереди послышался шум воды. Воздух приятно посвежел.
Макс обрадовано припустил трусцой. С разгону выскочил на высокий глиняный утёс и замер в замешательстве.
Внизу, весело огибая измочаленные, вывернутые с корнем деревья, журчала быстрая грязная речушка. И судя по отвесным, словно земснарядом подмытым песчаным берегам, ночью во время ливня в лесу творился самый настоящий ад.
– М-да, это с домиком мне ещё здорово повезло, – озадаченно пробормотал Макс. – Тоже вот так бы смыло к едреной матери вместе с деревом, и привет…
Поглядывая вниз, медленно двинулся вдоль берега.
Речка это даже очень хорошо. Люди обычно всегда селились вдоль рек. Может какая-нибудь пристань покажется, или деревенька. И по направлению почти совпадает. Как раз на северо-восток.
– О, а вот и мостик. Почти…
Макс остановился, задумчиво разглядывая перегородившее русло бесформенное месиво из брёвен и сучьев.
Конечно, насчёт мостика немного преувеличил, но на ту сторону перебраться можно. Выглядит вполне крепко. Да. Надо перебираться, пока есть возможность. Ещё неизвестно, что там будет дальше.
Оскальзываясь на мокрой глине, Макс решительно полез вниз. Попробовал ногой крепость бревна и ловко перескочил на грязный, облепленный водорослями ствол. Поравнявшись с верхушкой брёвен, бросил мимолётный взгляд вниз на странное грязно-коричневое бревно. Бревно неожиданно шевельнулось. Оставив окровавленную тушу, повернулась громадная лохматая голова. Глухо рыкнув, медведь навострил уши и шумно принюхался.