– Да. Опять корпоративные войны! Уверена, это сделал кто-то из числа ближайших конкурентов Бронсона из фармотрасли. Надо искать зачинщиков именно там. А ты что думаешь?

– Думаю, это может быть кто угодно. Но в любом случае Бронсону это ЧП серьёзно не повредит. У него явно есть связи где нужно. К тому же люди его любят. Ведь именно благодаря его компании заметно снизилась стоимость сразу нескольких жизненно необходимых видов препаратов.

– Ну, ясно. Весь такой в чистом! Честно говоря, моё сердечко тоже на секундочку дрогнуло. Мол, надо его защитить от этих нападок, выразить альтернативное мнение. Но если по фактам, он ведь явно такой же выпердыш капиталистической системы, как и все другие игроки фармрынка. Всё ради финансовой выгоды. Таков их лозунг! Если хищники дерутся между собой, это автоматически не делает кого-то из проигравших травоядным.

– Тут я полностью с тобой согласен!

Последовавшую далее неловкую паузу удачно прервал официант, принёсший закуски и напитки. Еда! Наконец! Почувствовав урчание в животе, Лейла осознала, что с позавчерашнего дня съела только две завалявшиеся в холодильнике груши. Ого! К ней вернулся аппетит!

Налетев на брускетты с копчёной красной рыбой и удивительно вкусным паштетом непонятного происхождения, она с сожалением заметила, что её собеседник практически не прикоснулся к еде.

– Почему не ешь? Ты же говорил, что голоден. А это очень вкусно! Вот, попробуй. – Лейла подала Майку брускетту с лососем.

– М-м-м… Гастрономическое наслаждение! – тщательно прожевав, с нотками заносчивого эксперта подтвердил Майк. – И всё же мне интересно, почему ты считаешь Бронсона воплощением зла. В чём именно заключаются негативные последствия его действий?

– Вот это мне пока непонятно. Но по-любому они есть. Все эти зажравшиеся корпорации набирают мощь, будто громадные комары, сосущие кровь из обычных людей. А вся верхушка медицинской отрасли – просто циники, высасывающие остатки денег из тех, кто хочет просто продолжать жить…

– Метод дедукции?

– В смысле?

– Ну, ты идёшь от общего к частному. Переносишь характеристики, свойственные группе, к которой относится объект твоих суждений, на него…

– Да знаю я, что такое дедукция. Я просто не понимаю, при чём здесь это сейчас!

– Да забей…

– Нет уж! Говори как есть!

– Ну, знаешь, если у человека есть тысяча характеристик, то принадлежность его к какой-то группе будет определять лишь сто, максимум пятьсот из них, а может, и вовсе только одна… Одна из тысячи. Понимаешь?

– Кажется, да. Наверное, ты прав. Я слишком категорична и сильно обобщаю… – Лейла смущённо провела по лбу, нечаянно отодвинув чёлку и представив взору собеседника старый шрам размером с ладонь. Уловив во взгляде Майка, что он обратил на это внимание и её секрет раскрыт, она сконфуженно поспешила вернуть чёлку на место.

– Не хочешь поговорить об этом?

– О чём ты? – нелепо попыталась примерить костюм непонимания Лейла.

– Об этом! Откуда этот шрам?

– Да какая разница?!

– Большая. Почему ты его стесняешься? Ты же красавица! Думаешь, кому-то есть дело до этого миленького шрамика?

– Не знаю, Майк… Мне просто неприятно, когда кто-то его видит…

– Почему?

– Ну, я чувствую себя какой-то ущербной, что ли… Будто уценённый товар на полке. И если я оставляю лоб открытым, все таращатся на него, будто не замечая остальную меня. Это унизительно…

– Глупышка! Внимание людей к таким вещам вполне естественно. Всё, что не стыкуется с их личным опытом, и то, чего они раньше не встречали, всегда привлекает внимание. Неважно, карлик ты, одноногий человек, богиня в золотых латах, юный борец за права человека или забитая с ног до головы татуировками бабушка. Так устроен мозг, и зачастую ничего общего с осуждением, оскорблением или агрессией это не имеет. Не относись к миру враждебно, и он будет менее враждебен к тебе.