Кико тоже остановился и вопросительно пискнул, будто напоминая: он тоже всё видел.

Этернитас вздохнул.

– Его зовут Нейрис. Раньше он был магом-наблюдателем. Один из тех, кто охраняет границы между мирами – тем, что мы видим, и тем, что скрыто. Когда-то он был учеником у того же мастера, что и я. Но после одной битвы с Мортемом он ушёл в тень. Никто не знал, где он, пока не появился снова.

– Он добрый? – спросила Вита.

– Он осторожный, – ответил Этернитас. – Он не на стороне зла, но и не наивен. Если он заинтересовался тобой – это значит, что в тебе он увидел не просто силу, а ключ. Он умеет чувствовать такие вещи.

– Мне было не страшно, – сказала Вита. – Но я не знала, можно ли ему доверять.

Этернитас кивнул, глядя вперёд, на тропу, по которой начинал стелиться вечерний туман.

– И правильно. Ты учишься чувствовать не только свет и тьму, но и оттенки между ними. Это важно. Нейрис может стать союзником. А может – просто наблюдать. Мы узнаем позже.

– А он боится Мортема?

– Нет, – ответил Этернитас. – Но он боится того, что Мортем может пробудить в людях. И не каждый готов это выдержать.

Вита задумалась. Ветер тронул её волосы, а Кико тихонько шёл рядом, вглядываясь в кусты.

– Я думаю, он тоже связан светом, просто по-своему, – сказала она. – Не таким, как у нас.

– Возможно, – мягко произнёс Этернитас

Они шли дальше, и лес позади них затих, отпуская тех, кого он держал в страхе. А впереди, за поворотом, уже виднелся дом.

Лес был затянут серым молчанием. Это был не просто вечер – казалось, что само время остановилось в нерешительности. Ни шороха, ни птичьего крика, ни даже дуновения ветра. Вита шла медленно, ступая босыми ногами по прохладной траве, рядом – Кико, прижав уши и нюхая воздух. Его шаги были почти неслышны, но Вита чувствовала, как он напрягся. Что-то в этом месте было неправильно.

Они пришли сюда по просьбе Этернитаса. Он сказал: «Некоторые сны слишком глубоки, Вита. Но, возможно, твой свет сможет достучаться и туда, куда не доходит утро». Она тогда кивнула, крепко держа за лапу Кико, не до конца понимая, что он имел в виду. Но сейчас – чувствовала. Здесь, под кронами старых деревьев, словно в невидимой паутине, висела тишина с привкусом забытых голосов.

Первая, кого они увидели, была белка. Она лежала у корней дуба, свернувшись клубочком, как будто спала. Но слишком уж тихо. Ни движения, ни вздоха. Только дрожащие усы. Потом – ёж, прижавшийся к мокрой земле. Маленькие лапки его были вытянуты, будто он пытался выбраться… и не смог. Дальше – заяц, ласточка, сонная лиса, даже маленький крот, едва заметный под тонким слоем листвы. Все они были живы – Вита чувствовала это. Но словно заперты в своих собственных снах. В ловушке.

Она опустилась на колени, приложила ладонь к шерстке лисы – мягкой, чуть влажной от росы. Внутри неё зажёгся свет. Тот самый, что помогал пробуждать. Свет, похожий на дыхание солнца. Он медленно потёк по руке, скользнул по пальцам… и исчез. Растворился, будто наткнулся на пустоту.

– Почему? – прошептала Вита. – Почему он не возвращается?

Кико жалобно пискнул и ткнулся мордочкой в её плечо. Он тоже чувствовал – не работает. Свет не проходит.

– Я не понимаю… – Вита прижала ладони к сердцу. – Я ведь стараюсь… Я же…

Она вспомнила, как пробуждала оленя, как барсук открыл глаза, как сова взмыла в небо. Там, в другом лесу, она чувствовала себя сильной. А сейчас – беспомощной. Словно её свет не нужен, как будто она – просто девочка, которая играет в героиню, но не может спасти тех, кто действительно нуждается.