Непогода усиливалась, и с каждой секундой ливень становился все яростнее, косыми волнами прибивал к земле пыльную зелень.

Я почувствовала, как по разгоряченному телу под одеждой побежали прохладные ручейки. Эрнест смеялся от души – пытался перекричать грозу, – а по его мокрому лбу беспорядочно разбросались темные пряди. Я рассмеялась в ответ, хватаясь за его шею, когда он подкинул меня в воздух.

Яркий аромат озона, оглушающие звуки дождя и тепло, в буквальном смысле исходившее от рук Эрнеста, – должно быть, я вновь очутилась во сне.

Но на сей раз просыпаться совсем не хотелось.

Мне казалось, что утро следующего дня ничего не могло испортить. Но я определенно недооценивала своенравность Эрика Мэлтона.

Стрелки на часах ленно показывали без пяти минут восемь утра, когда в дверь безостановочно начали колотить. Спросонья я едва сообразила накинуть на пижаму халат и бросилась открывать. Сон как рукой сняло, когда в комнату самым наглым образом ввалился Мэлтон, по-кошачьи улыбаясь.

– Доброе утро, лапочка, – он по-свойски уселся в кресло и закинул ноги на подлокотник. – Ты что, только проснулась?

– Какого черта, Эрик? – я не знала, куда деться от его пристального саркастичного взгляда, и плюхнулась на кровать, простонав: – Что ты здесь забыл?

– Как-то не очень по-дружески, – в его голосе сквозила насмешка: – Мне показалось, или ты мне не рада?

– Не рада? Ты видел время? – я бы с радостью вытолкала его за дверь, не будь он выше почти на голову.

– Ну разумеется! Не представляю, во сколько просыпаются твои родственнички, но Эрнеста в поместье давно уже нет, а я дал тебе время отоспаться и почти сорок минут слонялся по бесконечным коридорам, рискуя наткнуться на призрак леди Лу.

– Безумно щедро с твоей стороны, – я зарылась под одеяло. – Но зачем тебе я, позволь спросить?

– Джулс, пожалуйста, не говори, что ты была настолько пьяна, что забыла, как согласилась побыть моим гидом на эти дни. Это когда Эрнест сказал, что…

– Я помню, что сказал Эрнест, – гневно фыркнула я. – Почему в такую рань, Эрик?

Дверь тихонько отворилась, и в комнату заглянула Лиз. Заметив Эрика, она замерла и недоумевающе захлопала ресницами. Мэлтон не стал упускать такую возможность и прежде, чем Лиз успела хоть что-то спросить, ответил мне:

– Леди Джулия, по поместью расползутся слухи, если кто-то заметит, как я наведываюсь в вашу комнату в другое время. Давайте больше никогда не поднимать эту тему!

Чувствуя яростное желание осадить Мэлтона за дерзость, я схватила подушку и что было силы швырнула ее в наглеца. Тот ловко увернулся, затем театрально разочарованно вздохнул и лениво поднялся с кресла.

Он недолго стоял и смотрел, как я кутаюсь в одеяло, а потом повернулся к ничего не понимающей Лиз:

– Вы, должно быть, мисс Мерси? – мы с Лиз удивленно переглянулись. – Пожалуйста, заварите для леди Лоттен крепкий кофе. Сегодня у нас с ней по расписанию визит в семейную библиотеку.

Губы Мэлтона расплылись в удовлетворенной улыбке, когда я, обреченно вздохнув, заставила себя сползти с кровати и поплелась в ванную комнату.

Я ожидала от Эрика ехидных шуточек, но он удивил меня своим неподдельным интересом к уникальным собраниям леди Луизы.

Сама я редко бывала в этой части поместья и никогда не забредала в молчаливую глубь библиотеки. Но бродя среди запыленных полок, от которых пахло типографией, сладкими чернилами, старой бумагой и невыверенной хвоей, я прочувствовала всю прелесть одинокой тишины.

Эрик с интересом перебирал книгу за книгой, с трепетом перелистывал хрустящие пожелтевшие страницы, и я ловила себя на мысли, что, несмотря на все его выходки и шуточки, он мог быть серьезным и интересным собеседником.