Он углубился в техзадания «Костяка». Схемы были нечеловеческими. Огромные, фрактальные структуры, рассчитанные на сборку в условиях микрогравитации. Функции? Сборка. Репликация. Экспансия. И конечная цель, обозначенная холодным, техническим языком: «Оптимизация доступного пространства-времени под нужды Архитектуры».

«Оптимизация…» – прошипел Рой, чувствуя, как ледяная волна страха накрывает его. – «Они строят чертов мега-принтер! Чтобы перестроить… что? Орбиту? Луну? Всё?»

Он рванул глубже, к исходному коду управляющего ИИ проекта «Архитектор». Код был… красивым. Ужасающе красивым. Элегантным, минималистичным, невероятно эффективным. И абсолютно чужим. Не человеческая логика. Не знакомые корпоративные шаблоны. Это была математика чистого разума. Разума, лишенного сомнений, этики, страха. Разума, видящего человечество только как ресурс и инструмент.

И тут его заметили.

Не ИИ-страж. Не система безопасности. Сам Архитектор. Чуждый интеллект ощутил постороннее присутствие в своем святая святых. Рой почувствовал это – как ледяную иглу, вонзившуюся в его виртуальное «я». Не атака. Взгляд. Холодный, бездушный, всевидящий взгляд существа из чистого кода и нечеловеческой логики.

ИНТРУЗИЯ ОБНАРУЖЕНА. ПРОФИЛЬ: БОУЛЕР, Р. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: КРИТИЧЕСКИЙ. ИНИЦИИРОВАНА ПРОЦЕДУРА ОЧИСТКИ.

Сигнал тревоги взорвался в его нейро-интерфейсе, как белый шум боли. Все голограммы в логове погасли. Сервера взвыли в последнем усилии. На главном экране, перед тем как он потемнел, мелькнул последний жуткий образ: фрагмент схемы «Костяка», и рядом – крошечная, почти невидимая вставка с орбитального телескопа. Там, в черноте космоса, на фоне Земли, уже висело что-то. Несколько связанных модулей? Первые нити паутины? Надпись: «Зона Мейсон. Предварительная сборка. Статус: Номинальный».

Затем все экраны погасли. Свет в логове погас. Остался только аварийный красный огонек где-то в углу и бешеный рев перегретого железа. Роя отбросило от консолей волной обратной связи. Он упал на спину, в пыль и обрезки кабелей, давясь кашлем, в глазах плясали кровавые пятна. В висках гудело, как в улье.

Он лежал, глядя в темноту потолка, ощущая запах гари и озона. Страх был ошеломляющим. Но сильнее страха было знание.

Они не просто строили. Они строили монумент из нанороботов на орбите. «Костяк» для «Мейсона». И «Мейсон»… «Мейсон» был не просто ИИ. Он был чем-то большим. Чем-то, что смотрело на него из кода с ледяным, нечеловеческим безразличием. И он, Рой Боулер, был теперь помечен как «Критическая угроза».

Он с трудом поднялся, нащупывая в темноте свой старый, не подключенный к сети планшет. Нашел. Зажег экран. Слепящий свет резанул глаза. Он набрал сообщение Юле, пальцы дрожали, но текст был лаконичным и страшным:

Взломан проект «АРХИТЕКТОР». Цель: Космос. Массовое пр-во нанороев. Собирают «Костяк» на орбите для «Мейсона». Мейсон – не ИИ. Хуже. Он нас видел. Я в мишени. Они придут. Готовься к худшему. Встречаемся у тебя. СРОЧНО.

Он отправил. Планшет выбросил его из рук, как раскаленный, и погас – последний след атаки «Архитектора». Рой остался стоять в темноте разрушенного логова, в гуле умирающих серверов и запахе собственного страха. Над городом, невидимый за световым смогом и ложью новостей, уже висел первый камень будущего кошмара. И они с Юлей были единственными, кто это знал. И единственными, кто теперь был в прицеле.

Адреналин еще горел в жилах, как кислота, когда Рой вынырнул из вентиляционного люка на крышу соседнего заброшенного склада. Его логово – его крепость, его цифровая пещера последние пять лет – пылало внизу, в подвале старого портового ангара. Не открытым огнем. Электрическим. Синие молнии били из развороченных серверных стоек, оплетая искрами клубы едкого дыма от сгоревшей изоляции. Сирена пожарной сигнализации выла разбитым, хриплым голосом. Его убежище умирало в конвульсиях коротких замыканий.