В контракте, который даёт мне Виктор, жирным шрифтом выделены слова: «уголовная ответственность», «умышленное заражение», «судебный иск».
– Подпишите вот тут и тут.
Виктор говорит:
– Если вам дорога ваша свобода, откажитесь от секса.
ГЛАВА 6
Пункт 54, статья 5, из «Памятки уцелевшим» (под ред. отдела по противодействию ЧС Всемирной организации здравоохранения):
«Напоминаем, что допустимый уровень шума на территории карантинной зоны 154А, 816F и 714D – 50 дБ в дневное время и 40 дБ – в ночное.
На территории остальных карантинных зон предельно допустимый уровень шума – 30 дБ.
В случае срабатывания пожарной тревоги, автомобильной сигнализации или другого несанкционированного звука всем уцелевшим рекомендуется срочно войти в помещение и не покидать его пределы несколько часов.
Рекомендуется закрыть окна и сидеть в тишине».
Из-за погони я перестаю замечать детали. Пухлые губы фотомоделей, их причёски, зафиксированные влагоустойчивым лаком, пропитанные аргановым маслом брови, глаза, увеличенные фоторедактором….
Из-за погони я пропускаю целую серию жизненно важных установок, которыми делятся с нами рекламные плакаты. Ярким потоком лучей, справа и слева от дороги, пулемётной очередью, оглушая нас оркестровой музыкой, под которую обычно женятся герои дневных мелодрам.
Лили говорит:
– Бензина нам хватит еще на пару километров.
Свет в студии резко гаснет, но я успеваю разглядеть парня, который рекламирует магазин стильной одежды, я вижу его синий пуховик и «пузырь» с текстом, как в комиксах:
«Наши цены – настоящий клад!»
Лили говорит:
– Если нас догонят, то придётся отбиваться вот этим.
Она достаёт из рюкзачка свой блокнот. Свет в студии снова загорается.
Лили сидит за круглым столом. Острым кончиком наманикюренного ногтя она отбивает по стеклянному покрытию ритм своей телевизионной заставки, а потом подносит палец к уху и заталкивает наушник глубоко внутрь. Голос из наушника напоминает:
– Через пятнадцать минут начинается футбольная трансляция. Мы должны закончить к этому времени.
Среди книг – разных цветов и размеров, твёрдых и мягких переплётов – гороскопов, сонников, сборников философских изречений, эзотерических романов и самоучителей по йоге Лили – очаг землетрясения, центр вписанной окружности. В одной руке она держит блюдце, наполненное голубой жидкостью, другая рука нависает над ним.
По студии, откуда-то из чёрной пропасти, пронзая металлическую стену из мониторов и телекамер, раздаётся крик, тревожный и резкий, как свет прожектора.
– Алло! Алло, я дозвонилась?
Голос в наушниках сообщает Лили, что ей нужно убрать со лба распушившийся локон.
Лили говорит:
– Да.
Она говорит:
– Добро пожаловать…
Шёпотом она добавляет:
– …сестра.
Камера приближается к Лили – с мониторов исчезают книжные полки, зеркальные шары, бумажные фигурки Будды – их изображения расплываются на заднем плане, в кадре только Лили, её лицо, оранжевое от пудры и гладкое, как китайский фарфор.
Голос в наушниках сообщает:
– Анна. 53 года. Домохозяйка.
Лили говорит:
– Здравствуй, Анна!
Ворот на пиджаке Лили раздут и поднят вверх, как капюшон кобры в секунды опасности, стрелки на глазах жирной линией расширяются от центра и отступают от разреза, придавая взгляду нежность, делая Лили надёжным другом для миллионов телезрителей. Всемогущая защитница, единоутробная сестра, помоги избавиться от тревог и страхов, притяни счастье, деньги и здоровье, избавь от негативных мыслей, сними камень с души, излечи от молочницы.
– Как вы догадались, что меня зовут Анна?
Голос Анны придавлен железной грудой обид, заброшен камнями разочарований, приглушён болью, затоплен слезами.