– Килин, а ты чего застыл? – взбодрила Килю учительница. – Двигаемся, двигаемся.

Киля, подобно компактному штурмовику-перехватчику, заходящему снизу для атаки высоколетящего бомбардировщика, то есть меня, продолжил своё перемещение вдоль доски, сместив вектор движения в мою сторону.

– С помощью элементарных операций сложения или вычитания нетрудно доказать, – сказала Апача, – что тело, то есть Килин, двигающееся относительно центра мира, то есть Скворцовой, будет равномерно перемещаться и относительно другой площадки, то есть Винтера, но…

Апача подняла указательный палец к потолку и после небольшой паузы продолжила:

– И с точки зрения Винтера все законы динамики Ньютона будут тоже справедливы. Другими словами, абсолютно невозможно определить, кто здесь движется, а кто покоится, и где вообще находится этот наш центр мира. Центр мира нельзя установить в рамках системы Ньютона, его можно только постулировать. То есть мы с вами можем договориться, что Скворцова покоится, а Килин и Винтер движутся относительно неё, или Килин покоится – стой, Килин, – а Скворцова и Винтер движутся.

Киля замер в шаге от меня, так и не достигнув своей цели, а я ухмыльнулся и начал двигаться в сторону Леры.

– А Азарнов, – обратилась Апача к мирно спящему на последней парте Медведю, – просыпается и тоже начинает двигаться.

Медведь поднял голову с парты и окинул взглядом происходящее.

– Азарнов, не спи! – громогласно рявкнула Апача. – Встать из-за парты, когда учитель к тебе обращается.

– Почему сразу я? – возмутился Медведь, но послушно встал из-за парты, потирая заспанное лицо.

– Сходи за мелом, – приказала Апача. – Разбуди себя для великих дел.

Когда Медведь вышел из класса, то в конце длинного коридора он увидел сутулую директорскую спину, рядом с которой шагали высокий женский силуэт и какой-то мужчина в мундире зелёного цвета. Медведь решил не испытывать судьбу и обойти комиссию, с другой стороны, по лестнице чёрного хода.

Посетив компьютерный класс, на переоборудование которого местная администрация всё никак не спешила выделять школе деньги, пожарная инспекция подошла к доске со школьным расписанием и остановилась.

– Спасибо вам большое, Ольга Петровна, как всегда, нас выручаете, – добродушно произнёс директор школы.

– Константин Петрович, пустое, мелочи жизни, – не менее добродушно ответила Ольга Петровна.

– Ну, как же мелочи, Ольга Петровна, святой вы наш человек, – продолжил свои любезности директор, и провел пальцем по расписанию в поисках 10-го «Б» класса.

– Насчёт компьютеров будьте спокойны, будут, в конце концов, это инициатива самого Павла Эдуардовича, и я лично обещаю вам в этом вопросе посодействовать, – ещё раз подбодрила Ольга Петровна директора школы. – Кто же, как не наш муниципалитет, должен следить, чтобы нашим же детям в школе всего хватало. Сегодня же их там, в мэрии, пошевелю.

– Огромнейшее вам спасибо, Ольга Петровна, – довольно ответил директор, ткнув пальцем в доску с расписанием уроков 10-го «Б» класса. – У Артёма физика сейчас, у Апачи…

– У кого? – изумлённо переспросила Ольга Петровна.

– У Тамары Викторовны Храминой, – после неловкой паузы поправился директор. – У учителя физики, нашей легенды, педагога, так сказать, от…

Ольга Петровна вопросительно посмотрела на директора и, не дав ему закончить свой рассказ о лучшем учителе школы, спросила:

– А почему вы назвали её – Апача?

Атмосфера гробового молчания, нарушаемая лишь рассказом учителя физики Тамары Викторовны Хроминой, по-прежнему нависала над 10-м «Б» классом. Чтобы не стать учебным пособием для пояснения новой темы урока, все ученики предпочли затаиться.