Он смотрел тепло и ободряюще. Легко и ненавязчиво гладил по плечу. Как сильный и мудрый взрослый неразумного ребёнка. Тёмный взгляд излучал железобетонную уверенность и олимпийское спокойствие, которые заражали. И ещё что-то сокровенное. То, о чем не говорят вслух. Предназначенное только для неё.

И Марьяна решилась. Просто склонила голову и закрыла глаза, наслаждаясь. Уткнулась носом в твердую грудь, наконец— то сделала то, что давно уже хотела – вдохнула его запах… До дрожи, до одурения…

Они ведь не делают ничего противозаконного? Немного подышать друг другом ведь не преступление? Или всё-таки приравнивается к употреблению наркотиков? Потому, что это такой кайф…

Пусть окружающие думают, что хотят. Она и не знала, что это так приятно… Расслабиться, довериться, утонуть в тепле рук… Почувствовать себя под защитой. Ничего больше не надо, просто не отпускать подольше это убаюкивающее ощущение.

Денис склонил голову ниже и тоже втянул воздух, вбирая в себя аромат её волос. Марьяна почувствовала как по шее и спине побежали мурашки.

– Если хочешь, подреми вот так, – зашептал на ухо Ден, укладывая девушку поудобнее, – Нам ехать ещё больше двух часов…

– Ммммм, – она тихо заурчала, – Смотри, приучишь так засыпать – потом не выгонишь.

– Думаешь, напугала? Спи на здоровье, – улыбнулся он и провел рукой по её волосам.

***

– Нет, это невозможно, – Марьяна выкинула в мусор очередные перчатки и покачала головой, – А мы жалуемся, что плохо живём… У нас хотя бы есть возможность обратиться к врачу, если чувствуем, что что-то не так. Здесь же – сплошной запущенный туберкулёз и гепатит… Замуж выходят в четырнадцать, рожают в пятнадцать, дома с жутчайшими осложнениями, за беременностью никто не наблюдает… В двадцать пять это уже не женщина, а старуха… Дети умирают от болезней, которые во всем мире успешно лечатся. А жена чихнуть боится без разрешения мужа… Сплошное средневековье…

– Не везде так, – отозвался из— за ширмы переводчик, – просто район неблагополучный. Здесь террористы хозяйничали несколько лет.

– Бедные люди… – Марьяна вздохнула, натянула перчатки и надела маску, – Ладно. Зовите следующего.

В комнату вошла женщина, укутанная с головы до ног чёрное одеяние, оставляющее на виду только глаза. Следом за ней вошёл муж – внушительных размеров мужчина с густой бородой, лет сорока на вид, и опустился на стул, предназначенный для пациентов. Жена осталась стоять рядом.

Марьяна озадаченно посмотрела на странную пару.

– Саид, – обратилась она к переводчику, – поинтересуйтесь, пожалуйста, кто из этих двоих— пациент.

– Мужчина говорит, что у жены несколько месяцев назад появилась шишка на груди и она растет. А сейчас стала болеть.

– Мне нужно осмотреть женщину. Попроси его выйти, пожалуйста. Тут может быть зрелище не для слабонервных.

– Он сказал, что должен знать, что с его женой и поэтому останется здесь.

– А, может, она не хочет, чтобы муж здесь находился? Спроси её.

– Она не станет возражать. И на мой вопрос не ответит. Ей нельзя напрямую разговаривать с незнакомым мужчиной. Эта жена будет беспрекословно подчиняться супругу. Не советую вмешиваться, – заметил переводчик.

– Ладно. Мы пойдем за ширму. Пусть дама раздевается.

Женщина сняла одежду и Марьяна обомлела. Правая грудь была синего цвета и неправильной формы, на ней появились первые признаки распада опухоли.

– Сколько вам лет? – спросила она.

– Двадцать девять.

– Сильно болит?

– Очень. Сделайте что— нибудь…

Девушка покачала головой и отвернулась.

– Саид, я не знаю как с ними разговаривать. Тут уже ничем не поможешь. В России я бы отправила ее на паллиативную терапию чтобы назначили химию и адекватное обезболивание, но в этих условиях я не знаю что делать… Как можно было дотянуть до такого?