Я подошла к столу и села.

– Не забыла, Севастьянов. Несите кофе.

– У всех пары, а вы в столовой, Севастьянов. Прогуливаете?

– У наших сейчас физкультура…

– А у вас освобождение?

– Так точно.

Севастьянов закашлялся. Вроде бы и кофе-то не поперхнулся.

– А что с вами? Что-то серьезное?

Максим посмотрел на меня внимательно, наверное, проверял, интересно мне это или так, дежурный вопрос. А мне было интересно. Очень. Севастьянов сидел передо мной в футболке и я видела его сильные руки. Такая мускулатура от рождения не дается. Не то, что бы передо мной сидел какой-то там «качек», но и явно не «томный юноша со взором горящим». Максим передернул плечами. Видно было, что ему неприятен этот разговор, но он ответил:

– Повреждение правого плечевого сустава, полученное в Суворовском училище.

Ого! Мой интерес к Максиму резко подскочил.

– Вы мечтали стать офицером?

– Конкретно, нет. Хотел избавиться от комплекса.

– Что это за комплекс?

– Комплекс богатого мальчика.

Беседа становилась все интереснее. Я просто не могла остановиться и перестать задавать вопросы, хоть Севастьянов и не горел желанием на них отвечать. А мальчик-то не простой! Хоть я это еще на лекции поняла. Но, мальчик, назвался груздем – отвечай на вопросы.

– А как травму получили?

– В драке.

– За честь мундира?

Максим посмотрел на меня и рассмеялся.

– За честь мундира, так точно. – И опять закашлялся. Военные – они всегда военные.

– Так Суворовское вы не закончили?

– Нет. Был исключен за драку с первого же курса.

– Да что вы? – искренне пожалела я Максима.

– Там с этим строго, – пожал он плечами. – Так что за моими плечами только кадетская школа.

– Уже неплохо, – ободряюще улыбнулась я. – А сюда подались как? От безнадеги?

– Так точно, – усмехнулся Севастьянов.

– Как же вы избавились от комплекса, Севастьянов?

– Никак. Просто плюнул на все, уехал от родителей и открыл свой ресторан.

– Да вы что?

Какой интересный мальчик! Так бы и говорила с ним, не переставая!

– А что еще оставалось делать? Написал бизнес-план, взял кредит, и без фактической помощи влиятельных родителей, открыл свое дело… совсем недавно. 5 сентября открылся. Год назад только все начал. – Севастьянов вздохнул. – Конечно, фамилия сыграла дело. Отец, наверняка, постарался… Прежде чем давать солидный кредит, проверяют досконально.

– И кто же ваши родители? Нефтяные магнаты?

– Когда-то мои родители были простыми людьми. Мама – экономист, а отец бурил, как вы верно догадались, эти самые скважины.

Ого! Вот это пердюмонокль! Я, наконец, заткнулась. Максим усмехнулся.

– Значит, вы у нас бизнесмен, Севастьянов?

– Наполовину. Мне еще кредит платить.

– И зачем вам институт?

– Ну, как же без образования?

– Боитесь, что скажут, мол, Севастьянов тупой, как пень, а деньги на дело отец дал?

Я прикусила язык, да поздно. Главное – не сдаваться. Я пристально и серьезно посмотрела на Максима. Он не обиделся. Совсем. И я поняла, что сформулировала его мысль идентично.

– В этом мире все жестко, Эльга Сергеевна.

О, да ты еще не избавился от комплекса, Максим Севастьянов! Как я это понимаю!

– А почему вы выбрали именно факультет философии?

– А что еще? Мехмат? Биохим?

– Экономика.

– Это скучно. Я выбрал самый интересный факультет. Извините.

– Не извиняйтесь. Я сама выбрала этот факультет по такому же принципу.

Мы рассмеялись.

– Точные науки и языки требуют более тщательного изучения и времени, – все же пояснил Севастьянов. – А уж русский с литературой, философию и психологию знать не сложно. Любой технарь сможет справиться.

– Да, а вот ядерную физику из ста процентов гуманитариев вряд ли поймет и один процент, – улыбнулась я. – И кто еще в курсе, что вы сын богатого папы? – вдруг вырвалось у меня.