А пока надо решить что-то с одеждой. Я открыла шкаф и критически оглядела костюмы.

— Роланд, выбери себе пару костюмов и несколько сорочек, — предложила я, ощупывая ткань. Надо же, как фабричное производство — шерстяная костюмная ткань очень хорошего качества. Вязаных вещей здесь и не видно. Заглянула в другой отдел, там оказалась верхняя одежда: несколько плащей, пальто и целых две шубы: бобровая и соболиная. Снова боль в виске, и я вспомнила, что в соболиной шубе Эрмин ездил в город, а в бобровой иногда в деревню заглядывал. Значит, я накину шубу из соболя. Вот только чем здесь отличаются мужские шубы от женских? Пуговицы на другой стороне? То, что Эрмин был шире в плечах и выше ростом, меня не смущало: у нас стиль оверсайз был последнее время в моде, а длина так вообще в самый раз. Надела шубу и снова подошла к зеркалу — очень даже неплохо. Осталось только что-то решить с головным убором, ведь капюшона у шубы нет, и тонкий берет, который Кати носила в столице, меня не спасет. Оглядела полки и нашла мужскую шапку, под тип ушанки. Но это был явно мужской вариант. Не подходит. Длинные вязаные шарфы из мягкой шерсти, похожей на нашу ангорку, сразу отложила в сторону. Распущу и свяжу из неё что-нибудь стоящее, а не эти модные столичные аксессуары.

— А с остальной одеждой что будем делать? — Голос Роланда вывел меня из задумчивости.

— Продадим, — пожав плечами, спокойно ответила я.

— Но это же... Мы же маро... торгашами будем? — поправившись, спросил неуверенно мальчишка.

— Роланд, твой отец не оставил нам выбора, — с тяжелым вздохом сказала я и посмотрела в голубые глаза племянника. — Можешь считать меня мародеркой. Но я сделаю всё, чтобы мы выжили и сохранили нашу землю и дом.

Роланд опустил взгляд, обдумывая сказанное, и в этот момент в комнату зашла Тора. Я поспешила сменить тему разговора.

— Няня, как думаешь, надо перешить пуговицы или вилланы не обратят на это внимания?

— Да не думаю, что они что-то заметят, — пробормотала Тора, критически оглядев меня. — А тебе идет.

— Только не знаю, что делать с шапкой, — призналась я. Вот хоть распарывай ушанку! Почему я так озадачилась своей внешностью? Так, к вилланам я должна приехать не просительницей, а госпожой и виконтессой, которая недовольна нарушением договоренностей. — А Эрмин успел продать шкуры, которые скорняк в качестве оброка отдавал?

— Да сразу же! — отмахнулась Тора. — Постой! У тебя же шаль белая пуховая есть, которая ещё от вашей матери осталась.

— Так неси! — с улыбкой попросила я. И когда она вышла, уточнила у Роланда: — А ты со мной в деревню поедешь?

— А надо? — тихо спросил племянник, нервно сминая ткань серого костюма.

— Давай вместе подумаем, — предложила я, подходя к нему ближе. Мне надо было понять: есть настоящий мужской характер у Роланда и он просто у отца нахватался спеси (я виконт и не буду делать то, что считаю ниже своего достоинства), или он обычный мямля, который привык прятаться от проблем за чужими спинами? И если верно последнее, можно ли ещё что-то исправить или уже поздно? Я взяла его за руку, привлекая к себе внимание. — Как будет правильней: отправить меня одну разбираться с неприятной ситуацией или оказать моральную поддержку мне своим присутствием?

Думал Роланд недолго. Выдохнув, он расправил плечи и уверенно заявил:

— Я поеду с тобой.

Я улыбнулась: мне все больше нравится Роланд. Не удержалась и чмокнула его в лоб. А на удивление, что я прочла в глазах племянника, сказала:

— Проверяла, есть у тебя жар или нет. Всё хорошо, так что к поездке в открытом ландо ты допущен. Кстати, у тебя шапка есть?