– Что ж, – ответила наша красотка, – вот что я могу сказать: голландка никогда не рассказывала мне ни слова об этом деле, и я верю, что её светлость ничего не стала бы скрывать от меня. Можете не сомневаться, что на следующее утро милорд герцог трижды крикнул своему камердинеру: «Джерниган, Джерниган, Джерниган, принеси мне мои подвязки!»

Но раньше я должен был упомянуть об очень невежливом поведении мистера Берчелла, который во время этой беседы сидел, нгахохлившись, отвернувшись к огню, и в конце каждого предложения выкрикивал «Помадка! Вкусняшка!» – выражения, которые не нравились нам всем и в какой-то мере охлаждали наши оживлённые беседы.

– Кроме того, моя дорогая Скеггс, – продолжала наша несравненная, – ничего подобного нет в сборнике стихов, который доктор Бердок подготовил по этому случаю. Фадж!

– Меня это удивляет, – воскликнула мисс Скеггс, – потому что он редко что-нибудь упускает из виду, поскольку пишет исключительно для собственного развлечения. Но не могла бы ваша светлость оказать мне честь и показать их? Фадж!

– Моя дорогушка! – ответила наша несравненная, – неужели ты думаешь, что я ношу с собой такие вещи? Хотя, конечно, они очень хороши, и я считаю себя в некотором роде судьей, по крайней мере, я знаю, что мне нравится. На самом деле, я всегда была самым большим поклонником всех маленьких шедевров доктора Бердока, потому что, кроме того, что он делает, и нашей дорогой графини с Ганновер-сквер, в природе не бывает ничего, кроме самых низменных вещей, в которых нет ни капли светской жизни.

– Какая чушь!

– Чушь? Вашей светлости следует, – говорит другая, – вспомнить свои вещи в «Дамском журнале». Надеюсь, вы скажете, что в них там нет ничего пошлого? Но, говорят, что источник скоро иссякнет полностью, и я полагаю, мы больше ничего не получим из этого магазина?

– Чушь!

– Дорогая моя, – говорит дама, – ты же знаешь, что моя читательница и компаньонка ушла от меня, чтобы выйти замуж за капитана Роуча, а поскольку мои бедные глаза не позволяют мне писать самой, я уже некоторое время присматриваю себе другую компаньоншу. Найти подходящую девушку нелегко, и, конечно, тридцать фунтов в год – это небольшое жалованье для благовоспитанной девушки с характером, которая умеет читать, писать и вести себя в обществе. Что же касается светских сплетен, то их ни у кого нет.

– Помадка! Вкусняшка!

– Это я знаю по собственному опыту, – воскликнула мисс Скеггс. Из трёх компаньонок, которые были у меня за последние полгода, одна отказалась выполнять простую работу хотя бы час в день, другая сочла, что двадцать пять гиней в год – слишком маленькая зарплата, а третьего я была вынуждена уволитьеё, потому что заподозрила интригу с капелланом. Добродетель, моя дорогая леди Бларни, добродетель стоит любой цены, но где её найти?»

– Чушьня!

Моя жена долгое время внимательно слушала эту беседу, но особенно её поразил финал. Тридцать фунтов и двадцать пять гиней в год составляли пятьдесят шесть фунтов и пять шиллингов английских денег, которые, в некотором роде, можно было раздобыть в семье. Она с минуту изучала мою внешность в поисках одобрения, и, по правде говоря, я придерживался мнения, что два таких платья как раз подошли бы нашим двум дочерям. Кроме того, если бы сквайр по-настоящему любил мою старшую дочь, это был бы способ сделать её достойной своего состояния. Поэтому моя жена решила, что мы не должны быть лишены таких преимуществ из-за отсутствия уверенности, и взялась за защиту семьи.

– Надеюсь, – воскликнула она, – ваши светлости простят мне мою самонадеянность. Это правда, мы не имеем права претендовать на такие милости, но все же для меня естественно желать, чтобы мои дети преуспели в этом мире. И я возьму на себя смелость сказать, что две мои девочки получили неплохое образование и способности, по крайней мере, в стране нет ничего лучше. Они умеют читать, писать и разыгрывать роли; они умеют обращаться с иглой, вышивать крестиком и мелочь, а также выполнять все виды простой работы; они могут вышивать розочками, кружевом и оборками; и немного разбираются в музыке; они могут сшивать маленькие платки, работать с чем угодно; моя старшая умеет резать бумагу, а младшая очень мило рисует А гадание на картах?