Дышать стало легче, ветер заметно разбавил пахучее «амбре» серы, облегчив незадачливой компании время ожидания.

У кошек ночное видение, в отличие от людей, идеально, и именно коты-прислужники первыми различили среди звёзд быстро движущуюся в их сторону чёрную точку.

– Похоже, переправщик возвращается, – доложил союзнику Лиандр равнодушным с незначительной долей небрежения голосом. Коты никогда не признают полезными сов, пусть даже те и ночные странники, рассекающие подлунье. А уж ровней и подавно.

Приблизительно то же передала и Сеера Матфею, лишь с той разницей, что в её словах отражалось только безразличие.

Элигос вернулся с хорошими новостями: деревня располагалась совсем неподалёку, западнее от скопления соляных террас, навскидку – в пешем часе.

Эта новость приободрила людей и некоторых прислужников – саламандр оказался не готов к ночному холоду пустыни, а ворон на плече союзника ворчливо сетовал на ночную слепоту, делавшую его беспомощным. Кошки и филин, по понятной причине, держались достойно и стойко.

– Элигос, ты хорошо запомнил, где та деревня? – спросила Лука филина, когда тот уселся на чёрный бугорок застывшей лавы подле неё. Услышав пронзительный совиный вскрик, девушка расценила это за положительный ответ. – Тебе придётся снова подняться в небо и вести нас. Только, прошу тебя, лети ниже обычного, чтобы мы могли тебя различить.

Бывший переправщик откликнулся по-человечески визгливым воплем и тут же, расправив большущие крылья, отчего стал казаться чуть не вдвое крупнее, без труда взмыл над головами стоявших людей. Как и просила Луция, Элигос летел низко и не торопясь, подстроившись под поступь людей.

– А ему, кажись, твоя кровушка пришлась по вкусу, – шутливо заметил Эрик Горденов, поравнявшись и обогнав Луку. – Так и из перьев лезет вон, как хочет тебе угодить.

– Глупости, – беспечно бросила она, но всё же её взгляд пристальнее всех следил за плавным, грациозным полётом филина.

Виктор Сухманов включил фонарик и как мог, освещал земную поверхность идущим позади него. Это, конечно, было слабым подспорьем, но в кромешной тьме, где даже луна не способна разбавить густоту темени, этот жиденький лучик света ободрял и не позволял сбиваться с пути. Юна так и не отпустила плеча Лукерьи, и они обе шли, поддерживая друг дружку, чтоб не упасть, споткнувшись о какой-нибудь подвернувшийся невзначай бугор андезита.

К их удивлению жёсткая корка под ногами вскоре смягчилась редкой травяной порослью. А когда вдалеке отчётливо проступили несколько огненных точек, предположительно гигантских костров, травы на земле прибавилось, правда, та имела скорее сушёный и ершистый вид. Но от сухого шелеста под ногами путникам шлось уже несколько легче, а воодушевление, наполнившее их, одарило впрыском новых сил. Марсианский ландшафт Шаммала остался позади вместе с причудливыми холмиками окаменевшей лавы.

Огни укрупнялись и, точно спасительные очи маяка, вели компанию людей и прислужников к заветному убежищу. К удивлению ребят на пути, словно диковинные грибы, вставали гигантские растения с кронами по форме канделябра. В темноте их распознать издали было невозможно, но в слабом удалённом свете огней силуэты местной флоры проступали всё отчётливее и зловеще. Кто-то из прислужников подсказал, что причудливые древовидные растения всего лишь разновидность суккулента, а именно молочай.

Ещё немного и очертания живых огней обрели ясную форму кострищ, как минимум четырёх крупных и пяти мелких. В контрасте с густой ночью светоч пламени виделся неким живым существом, танцующим ритуальные древние пляски, провозглашающие торжество жизни вопреки всему и вся. Ещё ближе – и слух различил треск жадно поглощаемого огнём древесного топлива. За солнечно-бронзовым ореолом кострищ, словно за полупрозрачным занавесом, проявлялись контуры деревенских домов, сильно смахивавших на космические ракеты. Позже, ближе рассмотрев жилища киранлалов, друзья убедились, что дома их представляют простейшие, но добротные строения из соломы, бамбука и глины, с конусовидными крышами из камыша и дверным проемом. Именно из-за формы крыш жилища издалека и были приняты за космические аппараты.