– Хотите сказать, что я впечатлителен? – с недоверием спросил Артур Фейн, расправляя плечи. – Или напряжен?

– Нет, мистер Фейн. Вы всего лишь упрямы, а потому склонны сопротивляться влиянию извне. Вряд ли существует специалист, способный вас загипнотизировать.

– Ей-богу, в этом вы правы, – негромко вымолвил Артур. Он был польщен – и, как всегда в подобных случаях, его смуглое лицо озарила приятная улыбка. Оставив попытки раскурить потухшую сигару, он продолжил: – Но почему в эксперименте должен участвовать кто-то из нас? Разве нельзя загипнотизировать кого-то из прислуги?

– Артур, они могут выболтать что-нибудь лишнее! – предупредила Вики.

Понимая, что она права, Артур умолк, но довольным уже не выглядел. Вики прекрасно видела, как он то и дело бросает жадные взгляды на Энн Браунинг.

– Что скажете, миссис Фейн? – напомнил Рич, и Вики усмехнулась:

– Вообще-то, я не против сыграть роль жертвы. Но, как и Артур, не желаю выставлять себя на посмешище. Насколько мне известно, под гипнозом высвобождается подсознательная сторона человеческой натуры. Это так?

– Лишь отчасти. Вы окажетесь под моим контролем и будете вынуждены повиноваться приказам.

– Да, именно это я и имела в виду, – второпях ответила Вики. – В том смысле, что не заставляйте меня крякать по-утиному, целовать кого-то из присутствующих или вытворять что-то в подобном роде.

До сего момента дядя Хьюберт Фейн, с наслаждением куривший одну из лучших Артуровых сигар, время от времени делал чрезвычайно задумчивое лицо. Внимательный зритель сказал бы, что этого человека изводит тревожное предчувствие. При упоминании подсознательной стороны дядя Хьюберт покашлял, будто намереваясь вмешаться в разговор.

Но доктор Рич опередил его.

– Миссис Фейн, – рассудительно начал он, – прошу не забывать, что это не интермедия и не салонный фокус, а полноценный научный эксперимент. Я даже не уверен, что сумею провести его. Даю слово, что вам не придется совершать нелепых или предосудительных поступков.

– Ну же, Вики, сделай нам одолжение! – добавила негромким и приятным голосом Энн Браунинг.

– Обещаете? – спросила Вики.

– Обещаю, – ответил Рич.

– Ну хорошо, – не без лукавства улыбнулась Вики и повела плечами. – Да начнется грязная работа. Что я должна сделать?

По гостиной пронесся вздох облегчения.

Рич повернулся к каминной полке, где находилась картонная коробка из-под обуви, которую доктор поставил рядом с часами в самом начале вечера.

– Итак, миссис Фейн, во-первых, я должен сказать остальным то, чего вам не следует слышать. Вы не могли бы ненадолго выйти в коридор и подождать, пока я вас не позову?

– Это еще что за шарады? – осведомился после паузы Шарплесс.

– Капитан Шарплесс, – повернулся к нему Рич, – если соблаговолите помолчать и удовольствуетесь созерцанием эксперимента, на проведении которого настояли, то через несколько минут сами все поймете.

– Прошу прощения, не хотел вас обидеть, но…

– Вы не против, миссис Фейн?

– Нет, вовсе не против.

Рич уже снял крышку с картонной коробки, и Вики, проходя мимо, не удержалась от беглого взгляда на ее содержимое. С очевидной поспешностью доктор вновь закрыл коробку, сунул ее под мышку и отправился открыть для Вики дверь, что находилась в той же длинной стене, у которой стоял камин.

Пропуская Вики, Рич посторонился, после чего притворил массивную дверь, но сделал это весьма небрежно, и замок не защелкнулся. Когда доктор вновь повернулся к остальным, дверь со скрипом приоткрылась на дюйм-другой.

Шарплесс хотел было указать на эту оплошность, но Рич твердо посмотрел ему в глаза и пробасил: